Анна Гедымин - Нечаянная проза. Художник Софья Смолина

Но иногда новая жизнь начинается сама, хочешь ты этого или не хочешь. Например, если переезжаешь жить на новое место.

Мне уже исполнилось шесть лет, когда наша семья получила отдельную квартиру. И поначалу меня это совсем не обрадовало. Почему? Да потому что ничего более интересного, чем наш старый арбатский дом, я тогда еще не видела. Представь себе огромную коммунальную квартиру с множеством соседей, комнат, закоулков, с черным ходом. Холодными вечерами папа топил печку: за маленькой тяжелой дверкой, похожей на вход в крепость гномов, разгорался яркий огонек – сначала неуверенно, и вдруг сильно, с гудением. Белая кафельная стенка над дверкой становилась горячей и потом долго хранила тепло.

Много увлекательного было и у соседей: у одних – гигантский, во всю стену, аквариум, в котором медленно плавали большие рыбки и маленькие черепашки; у других – пружинная кровать под зеленым покрывалом, на которой мне иногда разрешали прыгать.

А однажды мама с папой подарили мне живую птицу со строгой мордочкой и желтой грудкой – синицу. Я ее сразу полюбила и назвала Карлушей. Но как раз в это же время соседи завели здоровенного рыжего кота. Так его и звали – Рыжий. Думали, что он станет охотиться на мышей, которых в нашем деревянном доме было множество. Но Рыжий предпочел охотиться на Карлушу.

Целыми днями кот просиживал у двери в нашу комнату. И когда ему удавалось проникнуть за дверь, он стремительно влезал на мой трехколесный велосипед и с него как раз доставал до птичьей клетки. Вцепившись тремя лапами в сидение велосипеда, одну лапу Рыжий по локоть запускал между металлическими прутьями и так застывал, изредка пошевеливая пальцами с когтями. Карлуша, вереща, отскакивал к противоположной стенке своего жилища и тоже замирал. Так они и таращились друг на друга, время от времени издавая тревожные вопли, пока кто-нибудь не вытаскивал сопротивляющегося Рыжего за шиворот из комнаты.

Но эта война продолжалась недолго, вскоре бедный Карлуша начал хиреть. Как нам объяснил мой дядя, бывший лесник, – от обжорства. Оказывается, птицу, живущую в клетке, надо кормить умеренно, по расписанию. А я давала Карлуше столько зернышек, сколько он съест. Да еще радовалась его отличному аппетиту.

И тогда мама, папа и я решили отпустить нашего пернатого друга на волю и больше никогда не держать птиц в клетке. Птицы должны жить свободно, летать где хотят, и тогда все у них будет в порядке.

А Рыжий так привык бывать в нашей комнате, что продолжал забегать и без Карлуши. Ворвется, опрометью заберется по шторе под самый потолок и отдыхает, дремлет. Вообще красивый был кот, все жильцы большой квартиры его баловали, подкармливали чем-нибудь вкусненьким. Поэтому ни одно мышки он так и не поймал.

И вот все это кончилось. Новая квартира показалась голой, очень светлой и чужой. Никаких соседей, никаких таинственных закоулков. Даже мышей нет. Конечно, хорошо, что последний этаж, – далеко видно, можно различить на горизонте тоненькую иголочку Останкинской башни. Но все равно грустно.

Мама не разделяла моих печальных настроений. Она целыми днями убиралась в квартирке, украшала ее, радостно напевала.

– Пойди, погуляй до обеда, – весело сказала мама. – Смотри, какое солнышко!

Я понуро вышла во двор. Справедливости ради, надо сказать, что двор здесь был хороший, большой, с качелями, каруселями, песочницей, ярко раскрашенным домиком под дощатой крышей и деревянной горкой.

Вслед за мной из подъезда выбежала худенькая юркая девочка с хитрыми глазками.

– Ты новенькая? – сразу спросила она. – Из двадцатой квартиры? А меня зовут Ира. Тебе сколько лет?

– Шесть, – ответила я. Ира мне не нравилась.

– Врешь. Мне пять, а я тебя выше.

– Не вру.

– Нет врешь!

– Не вру! Я скоро в школу пойду!

Но Ира уже не слушала, она на разные голоса повторяла: «Вру-шка! Вру-шка!»

Я повернулась и бросилась обратно домой. Новая жизнь оказалась явно хуже прежней, и от этого в горле першило, на глаза наворачивались слезы. Но, поднимаясь по лестнице на пятый этаж, я успела немного успокоиться. Что же делать, надо как-то жить дальше. Конечно, ни о какой дружбе с крикливой Ирой речи быть не могло. Ну и ладно, буду гулять с Яшей.

Яша – моя гордость, моя плюшевая обезьяна с розовым личиком и длинным гнущимся хвостом. Папа говорит, что Яша точь-в-точь похож на живую мартышку.

Я посадила Яшу в кукольную коляску и снова вышла во двор. За время моего отсутствия неприятная Ира успела куда-то исчезнуть. А навстречу мне шла удивительная девочка, от изумления я даже забыла грустить! Начнем с того, что одной рукой эта девочка толкала перед собой кукольную коляску с плюшевой обезьяной! Правда, обезьяна, при ближайшем рассмотрении, оказалась много хуже Яши – какая-то толстая и совсем без хвоста. Но все равно, согласитесь, удивительное совпадение! И это еще не все! Девочка была приблизительно моего роста и моего возраста, одета, как и я, в яркую футболку и коротенькие шорты. Вообще она так походила на меня, что я бы не поверила своим глазам, если бы она не была беленькой-беленькой – с короткими льняными волосами и светло-серыми глазами. Я подумала о своих темных косичках и карих глазах и облегченно вздохнула.