Галина Грановская - Рассказы

«Здравствуй, Володя! Извини, что долго не писала, – Фимка поднимает голову и любуется ровной, красивой строчкой. Пусть она, по словам матери, и лодырь, каких свет не видел, но ни у кого, ни у кого в классе нет такого четкого, такого замечательного почерка. Даже у Кирюхиной. Отличница! Фимка фыркает – царапает, как курица лапой… «потому не писала, что были каникулы и…». А почему, действительно? Сначала готовились Новый год встречать – обычная суматоха. Состряпали сценарий: прибытие инопланетян, их знакомство с землянами. «Огонёк» получился что надо! Фимка была инопланетянкой. Специально для неё Васька в Доме культуры выпросил серебристый костюм и красные сапоги. Ветошкина, правда, подпортила настроение, высказавшись насчёт этих сапог. Съязвила что-то по поводу марсианского ансамбля «Красны девушки». А всё потому, что ей роли не досталось. А какими трюками этот прилёт обставили! Даже директрисcа, мамонт по имени Миранда, хохотала до слез, сидя в первом ряду.

Нет, каникулы – это не оправдание. Именно на каникулах только и гулять, да письма писать. Фимка смотрит в окно. Посёлок в сумерках – как полупроявленная фотография. Снежно-серые крыши одноэтажных деревянных домов со слабо дымящими трубами, жёлтые квадратики окон, редкие фонари. Заваленная горбатыми сугробами улица карабкается вверх и теряется в сумраке заснеженного леса Кривой сопки. И нигде ни души. Кому нужно, те уже на работе, а остальные отсиживаются по домам. Мороз.

Вздохнув, Фимка возвращается к написанному: «были каникулы…».

– И я уезжала, – говорит Фимка вслух.

И неожиданно для себя самой добавляет: на юг.

– На юг. На юг…

Какой юг? Почему на юг? Непонятно.

Тем не менее, действительно, почему бы ей куда-нибудь не уехать на каникулы? Взяла да и уехала. Выводит: на юг. И снова смотрит в окно. Неужели где-то на самом деле сейчас тепло? В голове не укладывается. Где-то тепло, а здесь… Господи, ну почему у неё в этом «где-то» не проживают какие-нибудь родственники, чтобы и можно было ездить в гости? Хотя, конечно, и по путёвке можно. Как ездила в прошлом году в Крым и на Кавказ их соседка с третьего этажа Анна Ивановна, Аннушка. И Ветошкины ездили всей семьей в какую-то Анапу. Эти вообще постоянно куда-нибудь ездят. Многие выезжают отдохнуть и отогреться после полярной зимы. Только Фимкины родители сидят здесь и зимой и летом как приклеенные. Мать, видите ли, дорогу плохо переносит, а отец… Тому вообще, кроме озёр и рыбалки ничего во время отпуска не надо. В прошлом году вообще обалдел, купил на отпускные моторку и завёз их с матерью на целую неделю на Лосиный остров комаров кормить. Чтоб, значит, грибы да ягоды собирали, пока он со своими удочками и самоловами возится. Нет, не то чтобы Фимка лес не любила. Но всему же мера должна быть! Под конец она тогда чуть не взвыла – палатка тесная, комарьё, мошка, спишь в одежде. Дождь пошёл, стало холодно. Вернулись с матерью с опухшими от укусов лицами, с изрезанными и исколотыми каждодневной чисткой рыбы руками – отдохнули! После того отдыха неделю в себя приходили. Правда, прошлым же летом ездили к бабушке в деревню. Но и там все развлечения – тот же лес, озеро, такие же болота, куда за клюквой ходили. А в город всего раза два и выбрались. Мать быстро уставала от шума, беготни, раздражалась и, сделав покупки, торопилась на электричку. Только и воспоминаний толпы людей, да магазинные очереди. Уговорить мать съездить в Питер просто так, чтобы погулять свободно, без этих утомительных заходов в гастрономы и универмаги, было невозможно. Обещала свозить в Эрмитаж, но простудилась и Эрмитаж отпал. Одну Фимку не отпустили, сколько ни просила. А ей, одной-то, без матери было бы только лучше. Никто бы не брюзжал под ухом, не учил бы жизни и можно было бы долго-долго бродить по Невскому, разглядывая людей, здания, чувствуя себя частицей какого-то бесконечного потока. Фимке вообще нравится бродить просто так, без цели. А город с его разнообразием и шумом, широкими и высокими улицами, памятниками и причудливыми зданиями, просто околдовывал. На каждом углу поджидало что-то новое, необычное… Конечно, можно и устать. Но что такое усталость? Выспишься и всё пройдет. А ощущение праздника, какой-то весёлой и, одновременно, деловой суеты, – к которой так хотелось быть причастной! – оставалось.

Фимка завидовала матери, та училась в Ленинграде. Там познакомилась с отцом и вышла замуж. Там, между прочим, и Фимка родилась. Родилась-то родилась, а города родного не знает. Да и вообще нигде почти не бывала. Нет, дайте ей только закончить школу! Никогда она не будет такой домоседкой, как мать. Она будет путешествовать, везде бывать, как Анна Ивановна, Аннушка с третьего этажа. Совсем молодая, да и зарплата не ахти – хором руководит в Доме Культуры, а там известно, какие зарплаты, – а каждое лето, каждый отпуск куда-нибудь ездит. Даже в Чехословакии была и в Финляндии. А уж в Крыму и в средней полосе не раз, не два. Да, Анна Ивановна – вот кто поможет Фимке с этим письмом! Фимка срывается с места, но тут же снова шлёпается на стул. Уехала Аннушка, повезла свой хор в область на какой-то конкурс, вчера соседка, старая Стрючиха, говорила матери. Тоже собиралась поморские свои песни петь, а муж не пустил: неча, говорит, на старости людей смешить, дома, вон, пой, возле печки, коли охота есть.