Станислав Мальцев - Лох Серёга, экстрасенс и убийца

– Один, значит, кукарекаешь там? Тогда приду, проверю, как живёшь,

Сергей малость испугался – этого ещё не хватало! Девица оказалась какой-то настырной, таких не любил и даже побаивался, имел печальный опыт обращения с ними там, дома, в школе. Одна всё учила его целоваться… Торопливо сказал:

– Не застанешь, бываю тут мало, занимаюсь, в читалке сижу.

Тут Тома развеселилась по-настоящему, не просто улыбалась, а хохотала во всё горло.

– Ну, ты даёшь! Прикинь – просто профессор! Только очков нету, и бороды! Заучился, бедный – дохлый, как скелет! Принесу тебе котлетку, подкормишься, иначе ничё у тебя работать не будет!

Он от таких её слов только рот открыл, а закрыть не получилось, так и стоял, правда – дурак дураком. А Тома всё своё:

– Ночевать приходишь? Вот и я приду ближе к ночи, погляжу, какой ты трахальщик!

Совсем этим его убила, покраснел, как морковка, а она ещё громче.

– Ха-ха! Не боись, у меня СПИДа нету, справку покажу! Готовься, Серёга-Ваня! – и побежала, понеслась по дорожке вдоль домов. Вскидывала коленки высоко, чуть не до пояса, юбчонка, коротенькая, серенькая в клеточку, вилась возле них. Вилась – задиралась так, что увидел беленькие трусишки… Улыбнулся, сказал вслух:

– Девка молодец! Просто супер! Надо будет у бабки Аги узнать, кто такая. – Она ему весьма понравилась, сам человек не из весёлых, точнее просто грустный, испытывал симпатию ко всем весельчакам. Стоял, улыбался и глядел, пока она не скрылась за домами.

3

Очень боялся, что в деканате его возьмут за жабры – прогулял вчера все лекции из-за бабки Аги, но обошлось, никто и не заметил. Только староста группы – Ирка – погрозила кулаком, улыбнулся ей, хотя и знал: всё равно отметит прогул, служба у неё такая. И подумал, а может, встреча с Томой оказалась счастливой? Спасла от выговора – уже третьего по счёту. Вспомнил её легкомысленную болтовню и снова улыбнулся – на душе малость посветлело, почувствовал себя не таким одиноким.

Началась лекция, в аудитории устроился, как всегда, в последнем ряду, сел и закрыл глаза. Лектор, молодой и кудрявый, что-то увлечённо рассказывал, не слушал, даже немного задремал, не закрывая глаз.

Но вот лекции кончились и все потянулись кто куда – домой или в столовую, была в этом же здании, в подвале, Сергей тоже двинулся вниз. В небольшой очереди старался не глядеть на стоявшие на раздаче разные вкусности, а было их там немало. Салат из красных помидорчиков с зелёным лучком, ещё один – тёртая свеколка со сметанкой, тарелки с огненно-красным борщем и супом вермишель с курицей. И котлеты! Большие, жареные до коричневой темноты, картофельное пюре рядом, а на нём кусочек сливочного масла…

Стоявший перед ним толстый Петька резво собрал на подносе и салат, и борщ, и котлеты – две порции, четыре штуки! Компота два стакана, один из сухофруктов, другой – консервированные мандарины… Сглотнул набежавшую слюну, сказал ему в спину:

– Куда набрал столько? Гляди, не лопни!

Петька не оборачиваясь ответил весело:

– Не боись! Всем известно – пока толстый сохнет, худой сдохнет! – и дошёл, потащил скорее свой корм. Такой довольный в предвкушении обжорства, улыбался-смеялся, что Сергей не выдержал.

– Уронишь! Вот будет смехота!

Но, конечно, ничего Петька не уронил, спокойно прошагал дальше, а Сергей поставил на свой поднос тарелку самого дешёвого картофельного супчика, ещё тарелку с одной котлеткой, а пюре – тоже картошечка – побольше, масло не взял, прихватил два стакана чёрного, безвкусного чая, подвинул всё кассирше и протянул заранее отсчитанные копейки. Та взглянула – за ним никто не стоит, чуть улыбнулась.

– Тебе сегодня бесплатно, проходи…

Не удивился, так бывало не раз, сунул деньги в карман, и потащил поднос, глядел внимательно на столики – важно было выбрать за которым никто не сидел и хлеб на тарелке лежал нетронутой высокой горкой, ведь был бесплатным, дармовым.

Нашёл такой дальний столик, сел, суп оказался горячим и вкусным, котлетка ещё вкуснее, хотя и очень маленькая, чай крепко-сладким. Быстро съел половину хлеба, остальное аккуратно завернул в бумажные салфетки и положил в карман.

Тетя Маша – кассир столовой, пожилая, добрая женщина, его жалела, – если никто сзади не стоял и не видел, деньги за обед не брала. Вроде бы всё хорошо – еда стоила копейки, – но сейчас он вдруг подумал: Зачем? Зачем эта милостыня? Что он – нищий? Нет, и в подачках не нуждается! Чувство собственного достоинства у Сергея было болезненно-обострённым. Решил – нет, так дело не пойдёт!