Анна Гончарова - Кто кого

Здесь нужно отметить, что Влад отнюдь не являлся классическим сердцеедом и ловеласом. Женщины не падали к его ногам пачками, и эта быстрая победа была для него скорее исключением. В его жизни случались периоды полного одиночества, как он говорил: голяк с телками. А бывали времена, когда он от одной девушки сразу ехал к другой. Но ни в том, ни в другом случае его сердце не изнывало от тоски и не трепетало. Он ощущал спокойствие, граничащее с безразличием, и когда был один, и когда имел любовницу. Словом, умом он понимал, что сейчас ему должно быть хорошо и даже был уверен, что это и есть «хорошо». А то, что кровь текла по жилам со свойственной ей медлительностью, ничуть не угнетало Влада. Любовь ему была не нужна…

– Она сказала, чтобы я больше не приближался к Сашке!

Эту информацию Влад получил, не успев войти в прихожую. Алексей выглядел очень подавленным, а его квартира больше походила на контейнер для мусора. Повсюду валялись пустые пивные бутылки, пепельница до отказа была забита окурками, нетронутая тарелка с давно остывшим супом стояла на журнальном столике среди позавчерашних газет. У Влада был период частых командировок, поэтому они давно не виделись, хотя по телефону Леша говорил, что у него большие личные проблемы.

– Для начала давай проветрим, ты знаешь, я не курю… Или пойдем, выпьем где-нибудь кофе, хотя я не откажусь от кружки пива.

– Хорошо, – нехотя согласился Алексей. – Только мне надо во что-то переодеться.

Он открыл шкаф и оглядел содержимое.

– А ладно, пойду так…

– Так я не пойду, – мрачно сказал Влад. – Надень что-нибудь поприличней. И не мешало бы побриться.

– Не до этого. Она сказала, что я больше не увижу свою дочь… Ты вообще понял, о чем я тебе говорю? – вопросительно разведя руки в стороны, Леша ожидал, что вот сейчас на друга сойдет озарение.

– Я-то все понял. А ты в связи с этим решил сменить имидж и переодеться в бомжа?

– Мне не до твоих острот, – у Алексея было такое лицо, словно ему только что отвесили оплеуху.

– Я тебе уже сказал: надень что-нибудь нормальное и причешись хотя бы. Мы пойдем в кафе и все обсудим. Но если ты собираешься выйти из дома в этом прикиде, то я – пас.

Глаза Алексея налились кровью, он уже открыл было рот, но Влад его опередил. Он схватил его за плечи и направил к большому зеркалу, висевшему на стене. От увиденного Леха мгновенно протрезвел. На него смотрел человек с опухшим лицом и свалявшимися волосами. Спортивный костюм, в который он был одет, выглядел так, будто его только что вынули из помойного ведра.

– Я уже два месяца не видел Сашку, – Леша сел на край дивана и закрыл лицо руками.

Влад несколько секунд молчал. Потом подошел к нему и тронул за плечо:

– Я все вижу и понимаю. Давай, братан, сходи в душ, переоденься, нам надо проветриться.

Джип несся по горной дороге, оставляя внизу вечерний город. Свежий воздух врывался в открытое окно, наполняя машину запахами приближающейся зимы. Не смотря на то, что сегодня было довольно тепло, и, по всей видимости, недавний ливень еще не означал окончательного похолодания, этот запах снега, который выпадет, может быть, еще только через месяц, ни с чем нельзя было перепутать.

Нет, не поехали они в кафе. Когда случается что-то неприятное, и ситуация выходит из-под контроля, самое лучшее – попытаться посмотреть на нее отстраненно. А чтобы поймать нужный настрой, необходимо в буквальном смысле со стороны понаблюдать… Вот как сейчас. Они стояли, вглядываясь в город, вернее, в море огней, которое плескалось внизу, дышало, жило своей жизнью и не обращало на них никакого внимания.

– Я звонил неделю назад, Сашка взяла трубку… Не знаю, как получилось, может… эта была в ванной. У меня было пять минут, чтобы поговорить с дочей. Она сказала, что соскучилась и хочет, чтобы мы пошли в парк. Рассказала мне про то, что в садике злая воспитательница отругала ее, – Алексей улыбнулся и крепко сжал кулаки. – Спросила, почему я не приезжаю. А потом сказала: «Пап… – его подбородок задрожал, – ты меня больше не любишь?» – он помолчал, пытаясь справиться с непослушным голосом. – Я ответил ей, что, конечно, люблю, и всегда буду любить, и вообще, почему она так решила? А она мне: «Мама так говорит», – Леша изо всех сил пнул ногой бетонную перекладину. – Ты понимаешь, эта сука говорит моему ребенку, что я ее не люблю?!

Эту суку звали Светланой. Они с Алексеем были женаты пять лет. И столько же лет было их дочери. Леша до последнего не хотел жениться. Свету он с самого начала оценил, как женщину на несколько ночей и никогда не относился к ней серьезно. Когда она забеременела, он уговаривал ее сделать аборт, угрожал, что на ребенка и не взглянет, заявлял, что не даст ей ни копейки и пусть рассчитывает только на себя. Но все было бесполезно. Живот рос, Светлана требовала денег на витамины и все прочее и, в конце концов, он примирился с мыслью, что станет отцом. И хотя первые два месяца Леша не приходил посмотреть на то, что получилось, убеждая себя, что ему плевать на плод чрева этой женщины, в глубине его души что-то зрело, и он понимал, что пойдет обязательно. Пойдет, чтобы просто узнать, кто там… С тех пор как Свету увезли в роддом, он ни разу с ней не разговаривал и понятия не имел, детеныша какого пола произвела она на свет.