Вера Попова - Ночь на Ярилу Мокрого

– А ты почему смеёшься? Я какую-то глупость сморозил?

– Что ты, брат, я просто радуюсь тому, что ты, по всему видать, глубоко городской парень, только что испробовал настоящую живую пищу. Молочко коровка Марта дала, хлебушек маманя вчерась испекла в печи.

Надо же! Корову Мартой назвали! Сразу вспомнилась подруга. Интересно, корова тоже бодучая? Впрочем, молоко густое и жёлтое – вкусное – значит, не бодливая.

– Спасибо, друг, не дал помереть, – протянул парню руку Андрей. – Меня Андреем зовут. Будем знакомы.

– Неждан я, – замялся парень, но руку пожал.

«Какое странное имя», – подумал Андрей и только теперь обратил внимание на одежду нового знакомого.

Белая рубаха, вышитая по вороту и груди, светлые штаны заправлены в мягкие коричневые сапожки.

– Скажи, Неждан, а какой ныне на дворе год?

– Ну, парень, это ты скажи, из какого времени вывалился. Конец мая сейчас две тысячи пятнадцатого года по новому летоисчислению.

– Фу, слава Богу, а то я думал, что во времени заблудился, в славянскую Русь попал. С самого утра всяческие неожиданности. А по старому летоисчислению?

– Семь тысяч пятьсот двадцать четыре года от сотворения Мира.

Неждан улыбнулся и спросил:

– А ты сам-то куда?

– В Обуховку мне надо, к двоюродной бабушке.

– Бабушку как зовут?

– Феклинья Яковлевна.

– Понятно. Знаю такую. Она в деревне живёт, одинокая и пожилая.

– Старенькая уже, семьдесят три года. Написала, что спину прихватило. Вот еду к ней на помощь. Всё равно каникулы, в городе делать нечего.

– Ну, тогда поехали, – встал со скамьи Неждан. – Буланый уже готов везти нас в Обуховку.

И как это он, Андрей, не заметил впряжённого в самую настоящую телегу мощного тяжеловоза с длинной густой гривой? Родившись в 1995 году, он

уже не застал гужевой транспорт и поэтому с величайшим любопытством разглядывал то, на чём и на ком ему предстоит добираться до бабки Фёклы.

Сели. Неждан с левой стороны, Андрей с правой.

– Н-но, поехали, – дал команду Буланке водитель телеги и слегка стукнул вожжами по крупу коня. Умная животина свернула от вокзальчика и рысью побежала по грунтовой дороге в сторону виднеющейся дубравы.

– А ты что, тоже в Обуховке живёшь?

– Да как тебе сказать… Почти, в километре от самой деревни. Да ты сам увидишь, можешь даже в гости заглянуть. Только не днём, после вечери. Днём-то у нас все делом заняты, не до праздности.

– Хорошо, я приду, если приглашаешь, не с бабушкой же мне вечера коротать.

Дорога шла посеред дубравы. Совсем молоденькие берёзки, дубки по краям и взрослые дерева создавали полумрак и прохладу. Совсем не трясло, как ожидал Андрей, камней практически не было – прошлогодняя листва покрывала полотно дороги.

– Неждан, прости за любопытство, а почему у тебя имя такое необычное?

– Это совсем просто: у нас, славян, как у всех, имя даётся при рождении. Нежданом меня назвал дед, потому что я родился неожиданно. Мама всё забеременеть не могла, понесла меня только на третий год замужества. Так и получился – Неждан. Второе имя мне дали при имянаречении в двенадцать лет. Оно тайное. А это просто оставили.

– Я не пойму, а зачем имя в тайне держать?

– Ты, я вижу, совсем неграмотный. Мало ли для чего и кому моё имя понадобится: порчу наведут, наколдуют на болезнь или на смерть – тьфу, тьфу! – недоброе слово скажут в недобрый час. А так – Неждан да Неждан – все напасти мимо пройдут.

– А ты сам знаешь своё настоящее имя?

– Конечно. Родители и Жрец знают. Ну, и самые близкие люди могут знать, которым я безоговорочно доверяю. Но их по пальчикам перечислить можно. Славянин ни под каким видом не должен говорить: «Я – такой-то». Хотя в современных обрядах имя не хранится в тайне. Человек должен на него естественным образом откликаться. Говорят, имя должно быть в ходу, тогда оно по-настоящему внедряется в человека. Наш Жрец Велимор сторонник явного имени. Он говорит: «Что толку в нём, если человек его имеет, а деяния совершает от другого имени?» Он сравнивает это с инструментом, который имеешь, но не пользуешься им. Мой дед категорически против того, чтобы обнародовать моё второе имя, и я с ним согласен. Как я могу быть уверенным, что вот ты, например, заслуживаешь доверия?

– Но в еде ты мне не отказал.

– А разве ты отказал бы мне, если бы я был голоден?

Андрей задумался. Ему никогда бы в голову не пришло приглядеться к человеку, хочет тот есть или нет. Суета города приучила не смотреть по сторонам: люди зачерствели и оравнодушились.