Юрий Аленко - Трус и воля

Уж год, как они расстались с Марком. Быльем поросло. И все же известие о его гибели неприятно поразило, и неисчезающей болью застряло в сердце. Появление Жени было воспринято подарком судьбы. Обрадовавшись, Таня с порога крикнула в глубину квартиры:

– Мама! Смотри, кто пришел!..

Настасья Аркадьевна выглянула в прихожую и улыбнулась гостю:

– Здравствуйте, Женя!

– Здрассте! – Женя засмущался, не мог вспомнить, как зовут Танину маму.

Оставив пальто на вешалке, он прошел, повинуясь приглашающему жесту, вслед за Таней в ее комнату. На комоде стоял проигрыватель грампластинок. Таня подошла, подняла крышку и, взяв со стола конверт, достала пластинку. Зазвучала песня в исполнении Эллы Фитцджеральд. Таня улыбалась, от восторга слегка закатывая глаза.

Искала понимания, но Женя никак не отреагировал. Это неприятно задело. Заметила гостю, что пластинку привез из Англии друг. Женя тут же предложил принести пластинку с музыкой Баха. Знал, что Бах – кумир Тани. До-минорный концерт в исполнении Глена Гульда. Восхитительная вещь!

Так была определена тема следующего появления Жени. В иные места она его не звала. А ему на приглашение в театр или кино денег не хватало. Впрочем, Таня ничего и не ждала. И если после первой встречи не всё было ясно, то теперь при прощании она почувствовала скуку. Реакция на его появление отныне стала напоминать оскомину.

Так бывает. Люди разные, и когда еще не знакомы, способны воспринимать один другого с симпатией. Но человека, поглощенного самим собою и своими ощущениями, невозможно принимать как своего. Он, если начинает настаивать на своем «праве» быть в центре внимания, становится неприятен.

Хотя, по сути, Женя был ничем не хуже ее друзей, он даже с Марком мог бы сравниться в определенном смысле.

Но нет, только не с Марком! Тот был личностью, а Женя – тюфяк. Самовлюбленный.

Соображения об сто грамм вина и об экономии были написаны у Жени на физиономии. А Таня уже умела читать лица, будто перед ней раскрытая книга. Эта – на самом неинтересном месте, которое естественно хотелось пролистнуть.

Но Женя, видно, не понимал, а говорить, объяснять Таня постеснялась, решив пустить дело на самотек, чтоб со временем само разрешилось. Но не решалось, и Женя всякий раз находил предлог для визита.

Кстати, в один из его визитов Таня оказалась дома одна. Был тихий зимний вечер. Женя пришел за книжкой, которую взял в библиотеке специально для нее. Книжку нужно было вернуть, Таня настаивала. Хотя для Жени этот момент не имел значения, ему важно было, понятное дело, быть рядом. Казалось именно так: именно ему было важно. И не столь существенно, что именно важно ей, Тане.

Что ж, они были наедине. Родителей не было дома. И Таня даже попыталась слегка подтолкнуть разговор, определив более-менее фривольную тему, сформировав фразой: «а ты хочешь?» Однако собеседник как прежде был увлечен своей речью. Он даже парочку анекдотов умудрился рассказать. Но реакции на сакраментальные слова о желании не проявил. Хотя Таня видела, что ему хочется этого счастья вдвоём, что он понял, что они дошли. Но – не осмеливался!

Прощаясь в тот раз, Таня заметила:

– Не приходи больше, хорошо?

– Ладно, – хмурился Женя, – а как ты смотришь на замужество?

Таня улыбнулась, помотала головой отрицательно и сказала, стоя перед распахнутой дверью:

– Будь счастлив!

Улыбка ее была чарующей. Как подарок. Но у Евгения сложилось впечатление, что подарок оставался с ней, а он, оказываясь за порогом, тем самым терял не только подарок, но вообще всё!

Улыбка! Или оскал? Он не искал сравнений. Для него улыбка Тани занимала весь мир! И Женя напился.

Но разве водка может заменить улыбку любимой? Убедился, что нет? Будешь пить еще? Пить? Еще? Наливай!

И это жизнь? Сон разума рождает чудовищ. Дай волю разуму, и жизнь станет свободной. Разум придает движение. Он освобождает для движения. Таня никогда не оборачивалась назад. Для нее пройденное оставалось позади, и важно только то, что ждёт в будущем. Женя – реликт. А реликту место в музее.

Жизнь протекала в повседневных заботах. Нужно ходить в институт – Таня все-таки поступила после окончания школы на Энергомашиностроительный факультет. Ничем не хуже остальных факультетов – уж раз не консерватория, то пусть Политехнический. Она училась наравне со всеми, сдавая сессии и переходя с курса на курс.

Романы случались, разумеется. С доцентиком познакомились на танцах в клубе, и он побывал пару раз у нее в гостях. Но силы удержать девушку у доцента не оказалось, и они расстались. И то спасибо, что не стал настаивать на продолжении. Получил свое? Доволен? А вот она – нет. До свидания!