Марина Цуркова - Ты тоже можешь сниматься в кино! Исповедь статистки

– Браво!

Саша благодарит публику и исполняет ещё две песни. Публика не хочет отпускать его. Поёт он зд о рово! С чувством, не «халтурит».

Иван Иванович объясняет зрителям, что исполнителю нужно немного отдохнуть, и, что он сегодня обязательно ещё что-нибудь споёт. Но это будет чуть попозже. А сейчас перед ними выступит поэт и сценарист…

Стою в кулисах, не понимая, о ком это он? Татьяна толкает меня в бок. Наконец до меня доходит – это ж я!..

Иван Иванович оборачивается в мою сторону, улыбаясь, произносит:

– Мариночка, ну где ты там? Выходи…

Господи! Помоги мне! Выхожу на сцену.

Сцена освещена прожекторами. В зале темно. Подхожу к микрофону. Смотрю поверх голов зрителей, как когда-то меня учили ещё в детстве, когда я занималась хореографией, и мы часто выступали с концертами. Говорю какие-то слова, поздравляю ветеранов с двадцать третьим февраля и наступающим восьмым марта, желаю здоровья… Что-то рассказываю об истории создания стихотворения, которое собираюсь сейчас для них прочесть.

Стихотворение называется «Ностальгия». Начинаю читать…

В кулисах Саша подыгрывает мне на гитаре. Звуки известной грустной мелодии очень кстати дополняют текст, который я читаю. В зале тихо. Боковым зрением вижу Ивана Ивановича. Он сидит за столиком у кулис, внимательно слушает. Читаю последние строки, и… зал буквально взрывается аплодисментами. Как и Саше, мне кричат:

– Браво!

Состояние невозможно описать. Ноги дрожат, почему-то хочется плакать. Говорю зрителям – Спасибо, – и читаю ещё одно стихотворение. Реакция та же. Боже мой, неужели мои стихи нравятся? Я же не профессиональный поэт! Я ведь писала их для себя, стесняясь показать широкой аудитории. А они, оказывается, нравятся людям…

Состояние шоковое и, в то же время, радостное, окрыляющее. Да, действительно, сцена подобна наркотику. А энергетика зрительного зала – магическая энергетика. Испытав однажды на себе эту магию, хочется испытывать её снова и снова.

Опять благодарю зрителей, растерянно улыбаюсь…

Иван Иванович поднимается со своего места, подходит ко мне. В его руке – красный тюльпан. Он берёт мои руки в свои, жмёт их, затем наклоняется и целует мне руку. В довершении – дарит тюльпан…

Я, как в тумане. Оглядываюсь в сторону кулис. Саша машет мне рукой, – мол, продолжай, читай дальше! Но я не в силах больше ничего говорить. Еле сдерживаюсь, чтобы не расплакаться. Под аплодисменты зрителей ухожу за кулисы. Таня меня поздравляет. Куплетист и композитор улыбаются. Концерт продолжается…

Выступает Татьяна: поёт песню, аккомпанируя себе на гитаре. Затем, в лицах, читает юмористическую сказку. Публика благодарно аплодирует. Затем на сцену выходит композитор, а за ним – «куплетист». «Куплетиста» долго не отпускают. Завершает концерт снова Саша.

Иван Иванович прощается со зрителями, приглашая их на очередные встречи «с дядей Ваней». Концерт окончен.

Мы идём снова в гримёрку. Забираем свои вещи. Саша куда-то уходит, затем возвращается и сообщает нам с Таней, что будет ждать нас в ресторане, тут же, в «Доме актёров». Я отказываюсь, но Татьяна уговаривает меня, и вот мы уже входим в ресторан…

В ресторане просторно, чисто. Из посетителей – только человек пять-шесть мужчин, сидящих справа от входа, недалеко от окна, за несколькими столами, сдвинутыми вместе. Один из мужчин оборачивается – это Саша. Машет нам с Таней рукой.

Подходим. Здесь все, кто принимал участие в концерт, и ещё, то ли – двое, то ли – трое (сейчас уже не помню) незнакомцев. У одного из них в руках трубка, как у Шерлока Холмса.

При нашем появлении возникает какое-то оживление. Нам с Татьяной освобождают два места. Мы садимся. Тут же появляются чистые тарелки, вилки, стопки. Иван Иванович улыбается, что-то рассказывает присутствующим своим неподражаемым голосом. Официант приносит закуску: отварную картошечку с лучком и селёдочку. Сглатываю слюну. Чувствую, что проголодалась. Сижу напротив Ивана Ивановича, через стол.

Он предлагает нам с Таней немножко выпить. Мы вежливо отказываемся. Он опять, на правах хозяина, предлагает нам картошечку, селёдочку:

– Девочки, ешьте, не стесняйтесь…

Я кладу себе в тарелку картошку и селёдку, пробую… Вкусно!

Иван Иванович рассказывает присутствующим о своих, каких-то немыслимых и весьма странных почётных званиях. Что-то вроде «почётного металлурга» и тому подобного. Их у него много. Мы все улыбаемся. Вдруг он обращается ко мне с вопросом: