Марфа Московская - Игра. История превращений

Как и всякая уважающая себя кошка, я узнала в ней свою Богиню. О ней мне рассказывала мама теплыми летними вечерами, когда я была еще совсем котенком. Люди назвали ее Бастет – Сошедшая с Солнца. Во мне вдруг проснулось нежное чувство к моему хозяину. «А он, похоже, не рядовой алкоголик, – мелькнула мысль, – может, это неудавшийся ученый? Впрочем, мне все равно, лишь бы не забывал кормить, и не сломал себе шею, навернувшись где-нибудь по пьяни…»

Перепрыгнув на комод, я стала с любопытством разглядывать скукожившиеся эстампы и старые фотографии в рамках. Э-э-э, да он когда-то был настоящим красавчиком… А это что за блондинка? Фр-р-р… Надеюсь, что не жена – вдруг она не любит кошек…

Я еще раз обвела взглядом комнату и успокоено вздохнула. Нет… Женщинами здесь и не пахло. Ну, что ж… Тем лучше для меня.

Ночь я скоротала в кресле. Утром, открыв глаза (хозяин еще дрых) и сладко потянувшись, я в самом радужном настроении отправилась на кухню. О, это сладкое слово «разведка»! Я по очереди облазила все шкафы, все обнюхала и осторожно потрогала лапой дверцу на самой верхней полке – оттуда исходил какой-то подозрительно приятный запах. Однако заняться более детальным осмотром мне не удалось, потому что на кухню, шаркая шлепанцами, приплелся хозяин в одних трусах.

Грудь у него была тощая и мохнатая, и мне почему-то по-женски стало жаль его.

– Здорово, рыжая! – пророкотал он. – Ты чего тут делаешь?..

Легонько взяв за шиворот, он оттащил меня от загадочного шкафчика. – Тебе тут лазить нельзя, ясно? Не твоего, кошачьего, ума дело…

Потом, напевая, быстро расколотил два яйца, и скоро на сковороде аппетитно зашипела глазунья. Мне же достался сырой желток, кусочек колбасы и блюдце вчерашней ряженки. Воздавая хвалу небесам и урча, как трактор, я быстро смолотила этот царский завтрак. Хозяин достал из холодильника бутылку водки и предался, судя по всему, традиционной опохмелке. Потом сгреб меня в охапку и поволок в комнату. Там он включил радиоприемник, и мы долго сидели бок о бок, слушая разнообразную дребедень.

Я расслабилась…

Опять дом, опять еда и тепло, опять музыка. Неисповедимы пути кошачьи!

После принятия пищи и легкой музыки мысли мои потекли в вольном направлении… Я переместилась на один из кухонных шкафов (памятуя, что наверху всегда теплее) и, блаженно щурясь, долго лежала там, напевая о своем, о вечном… Сверху просматривалась груда немытой посуды в раковине, грязный пол и пыльная куча бутылок в углу. Я перевела задумчивый взгляд на шкафчик, от которого меня так неделикатно оттащили.

«Не иначе, тоже тайник! – подумалось мне. – Любят же мужики играть в детские игры…»

Врожденное кошачье любопытство, несмотря на то, что оно уже сгубило немало кошек, вновь зашевелилось во мне. Как и всякая мудрая уличная тварь, я знала, что в тайниках всегда скрывается самое вкусное… Но что там мог прятать мой добрый пьяница?

Я бесшумно соскочила на пол и заглянула в комнату. Тихо играла музыка, и хозяин снова спал. Бутылка, опустошенная наполовину, смутно поблескивала на столике, рядом в пепельнице лежал окурок, а в блюдце – недоеденный бутерброд с вареной колбасой. Прекрасно!

…Несколько прыжков вверх – вот и заветная цель. Я ловко открыла лапой дверь и протиснулась внутрь, протерев мехом всю многолетнюю жирную пыль, скопившуюся на верхнем ярусе кухонной полки.

Моему взору предстал квадратный глиняный сосуд, плотно заткнутый круглой деревянной пробкой. От пробки шел одуряющий запах. Вот оно! Я на мгновение задумалась, но таинственная внутренность глиняной бутылочки манила меня, словно магнит. Зрачки мои расширились, усы затрепетали – и…

…Я толкнула ее лапой.

Бутылочка медленно, как во сне, начала падать, а я в ужасе зажмурилась… Ударившись о край железной плиты, она, естественно, разбилась вдребезги. По всему полу разлетелись черепки, а на месте падения стало медленно расползаться густое темное пятно, и в нос (кошачий Боже!) ударил запах необычайного очарования и силы! Шерсть моя вздыбилась… Я фыркнула, соскочила на пол и бросилась вылизывать чертову лужу, проклиная себя за инстинкты. Но остановить меня было невозможно.

О, что было дальше… Запах настолько возбудил меня, что я словно сошла с ума! Я мяукала, валялась и каталась, как одержимая! В общем, оттопырилась по полной программе… Странная жидкость оказалась посильнее валерианки.

Так в упоении я предавалась греху, пока на кухню, оторопело протирая глаза, не вошел хозяин.