Василий Карасев - Мангел. Три истории о волшебном зеленом человечке

Но Появленец его не слушал. Он делал выводы. А когда не слушают и делают выводы, то эти выводы всегда получаются ошибочными. Хотя иногда очень—очень похожими на правду.

– Теперь понятно, почему твой дядя Миха так шарахнулся от меня! Он же взрослый? Взрослый! Следовательно, сумасшедший! Нее—е—ет, никаких взрослых – я немедленно становлюсь невидимым!

И пропал.

– Эй, – тихонько позвал Сережа, – Мангел, ты где?

– Я там же где и был, просто ты меня не видишь. А твоя мама сейчас звонок сломает! Ну да что от ваших взрослых можно ожидать…

Сережа досадливо махнул рукой и побежал открывать дверь.

– Почему так долго?!! – возмутилась с порога мама.

У нее была новая прическа и большая хозяйственная сумка в руках. Эту сумку мама брала перед праздниками, когда они всей семьей – за исключением кота Макса, конечно – совершали Большой поход на базар. Неужели сегодня действительно ВАЖНАЯ гостья придет? Вот не было печали… А еще эта злополучная разбитая чашка: заметит или не заметит? Стоп! Ведь теперь у них есть Мангел! Сережа принял из маминых рук сумку и… новый ужасный вопль потряс подъезд.

– Кто-то стену сверлит, что ли? – поморщилась мама. – Тащи сумку на кухню и разбирай. Фрукты помой и сразу положи в вазу. Можешь съесть гроздь винограда, не больше – остальное на вечер! Как дела в школе?

– Нормальные дела, – пыхтя под тяжестью сумки, ответил Сережа, направляясь в кухню – две четверки: по русскому и рисованию…

– А почему четверки? – поинтересовалась мама из своей комнаты.

– Да ерунда… вместо «ворона» написал «врона» в диктанте… А по рисованию ни за что.

– Ни за что не бывает!

– Бывает, – не согласился Сережа, опустошая сумку, – в нашей школе всё бывает! А это что за сок такой – персико—яблочный? Разве есть такой фрукт персикояблоко? Ой!

Рядом с ним материализовался Мангел, вид у него был озабоченный.

– Случилось страшное! – тихо сообщил он. – Мне теперь точно пятерки не видать!

– Какой пятерки? – удивился Сергей.

– А! Так ведь я вспомнил – у меня какая-то практика здесь. Я должен делать все правильно, по инструкции, тогда мне поставят пятерку.

– Ничего не понимаю, – помотал головой Сережа. – какая практика, какая инструкция?!

– Ну… меня к вам …к людям… на практику забросили, но, видимо, что-то случилось и я теперь почти ничего не помню. Так, отрывки иногда всплывают…

– Как по утрам говорит дядя Миха: «тут помню, тут не помню», – понимающе вздохнул Сережа, – и с какой планеты ты появился тоже не помнишь?

– Не—а, – огорченно помотал головой Мангел.

– И что же делать?

– Ничего! – уверенно заявил Маленький Зеленый Человечек. – Ничего не делать и надеяться!

И тут же исчез. Заневидимился. В кухню вошла мама, посмотрела на то, как Сережа разобрал сумку, поставила греться чайник и уселась на табуретку у окна. Вид у мамы был какой-то… грустный. Слово и не рада она была важной вечерней гостье. Маму Сережи звали Татьяной. Татьяной Юрьевной. Работала она врачом—навуходоносором.. тьфу, опять перепутал! Врачом—ухогорлоносом. Наверное, поэтому постоянно проверяла хорошо ли сын вымыл уши. А может просто потому, что была любящей и заботливой мамой. Вот и сейчас она подозвала сына, погладила по голове, поцеловала затылок и устало попросила:

– Принеси мне мою чашку, сынок!

В квартире стало тихо, словно ее обернули большим ватным одеялом, а сверху положили подушку. Сережа так от телевизора спасался, когда пора было спать, а баба Капа все еще смотрела в своей комнате «Властелин колец». Вообще-то, бабушка терпеть не могла американские фильмы, даже такие замечательные, как боевики и ужастики. Лишь «Властелина колец» она обожала и смотрела по несколько раз подряд во время случавшихся с ней время от времени телеприступов.

– Я воображаю себя Гэндальфом! – однажды заявила она маме, пришедшей в три часа ночи «выбросить на фиг эти идиотские диски».

– А ты можешь воображать без телевизора? Если уж ты великий маг? – спросила тогда мама. И они сильно поругались и дулись друг на друга до следующего вечера. Не так уж и мало для людей, которые любят друг друга…

Сережа спасался от бабушкиных телеприступов с помощью одеяла и второй подушки. Из одеяла он строил себе «домик», укутываясь со всех сторон, а на голову клал сверху вторую подушку. Получалось тепло, уютно и совершенно не слышно воплей умирающих защитников Гондора.