– До утра доживёшь?
Ваня интенсивно закивал головой.
– Ну и молодец! – и Юрка выключил свет.
Утром Ваня был уже более-менее. Юрка его сводил в столовую около Аэрокосмогеологии и накормил завтраком. Потом сам пошёл на работу, а Ваню отослал в общагу, взяв с него обещание, что тот «без Юрки ни-ни!»
Вечером они поужинали, распив бутылку водки. Ваня насилу дождался. Но дождался! Ночь прошла спокойно, а на следующий день Ваня ожил.
Ещё через три дня он устроился на работу, и Юрка стал его видеть совсем редко. Работать Ваня умел, и работал как ломовая лошадь. Они встречались, только когда тот приходил отсыпаться, при этом Ваня, раздеваясь в полудрёме, рассказывал, как на Сугмуте – километров двести от Северного – он кого-то спасал, кого-то вытягивал из снега, куда-то возил громадные катушки силовых кабелей… В общем, лошадь – она и есть лошадь. Добрая, всех спасает, всех выручает, водки только нельзя наливать. Юрка и не наливал.
До Нового года они только один раз вместе выпивали, причём с ними выпивал и их сосед Ильдар, которого откуда-то принесло. А точнее, это они упали Ильдару на хвост: тот в одну из пятниц сидел и пил в одиночестве. Но Ильдар опять надрался и завёл свою любимую тему – об избранности татарского народа. Причём тут же хотел это доказать, набив Юрке морду и приглашая для этого развлечения этнически родственного чуваша. Ваня его оттащил от Юрки, скрутил и, глядя в лицо, громким, зловещим шёпотом произнёс:
– Русские для чувашей стелали фсё! Они таже в космос чуваша сапустили. Ты про Николаева снаешь? Снаешь?! Я спрашиваю! – Ильдар утвердительно кивнул. – Он третий космонафт. Третий! Ты понял. А если ты, татарская морта, ещё путешь Юрку опишать, я тепя б… упью на х… Понял? – и, дождавшись ещё одного утвердительного кивка, он толкнул Ильдара на стул, взял свой стакан и выплеснул в мусорное ведро, громко добавив: – Пить с топой не хочу!
На том инцидент был исчерпан.
А в январе Юрка привёз семью и ушёл на съёмную квартиру.
Но и после они продолжали встречаться. Ваня помог Юрке достать доски для кровати, которую они со Славкой собрали уже для новой Юркиной квартиры – не продавалась в магазинах мебель. Он занял Юрке денег на подержанный цветной телевизор. Не продавались телевизоры в магазинах.
Ваня вообще никогда не жалел денег. Когда они у него были – раздавал налево и направо. Такая неуёмная щедрость как-то его подвела. Ване предложили поучаствовать в «бизнес-проекте»: привезти пива и водки из Сургута и продать в общаге подороже. Пиво и водку привезли, но Ваня устроил праздник на всю общагу, и все всё выпили, даже не удосужившись расплатиться с Ваней. Наварил Ваня денег…
Уже летом 93-го, Ваня по собственной инициативе предложил братьям съездить на его «лаптёжнике» за грибами. «Я, Юрка, шареной картошки с грипами хочу, как мамка телала, только не снаю, кте они растут, как они растут, вы со Слафкой покашите, а мы фместе съестием».
К тому времени он уже был знаком со Славкой.
Братья и рады бы показать, но на «лаптёжнике» в такие места не проедешь.
Они всё равно съездили – не в грибах, в конце концов, дело! И даже что-то насобирали. Возле Северного – и не в грибных местах, да и не в грибной год – всегда можно найти грибы. И Ваня насобирал, хотя, как оказалось, действительно совсем не разбирался в грибах – это десять лет-то прожив на Севере! Из леса они вернулись к Славке, нажарили общую «добычу» с картошечкой и лучком и употребили всё это под холодненькую водочку.
Потом они виделись всё реже… реже.
Совсем Ваня пропал осенью 94-го. Уехал в отпуск на Большую землю, на родину – в свою чувашскую деревню – и не вернулся.
Что больше всего обидно Юрке – он даже фамилии его не помнит…
Рассказ третий: Зачем в тундре верёвка?
В начале января 91-го Юрка возвращался из Куйбышева. Куйбышевым – Самаре оставалось быть не более трёх недель: такие были времена, всё везде переименовывали. Из Куйбышева-Самары он вёз на Север семью: жену Соню и пятилетнего сына Влада.
Студентка Аня осталась в Самаре. Она неожиданно для себя вышла замуж за Юркиного друга. Юрка, было, поехал, чтобы набить другу морду, но дело закончилось грандиозной пьянкой и всеобщей мировой. Аня сказала, что всех любит, заставила мужиков пожать руки, потом обоих целовала, а Юрке на прощание сказала: «Ты заезжай… Я буду ждать».
Юрка пообещал, но для себя решил, что как-нибудь потом… позже… может быть. «Если невеста ушла к другому, то неизвестно кому повезло…» Что ни делается – всё к лучшему.
Читать дальше