Руслан Исаев - Облачная башня (сборник)

В те времена дядя Абу работал участковым милиционером. Утром Абу отправлялся пешком по делам с неизменной красной папочкой. Что было в этой папочке, так и осталось загадкой для Магомеда. Потому что Абу тщательно увиливал от милицейской писанины, сводя ее к абсолютному минимуму. Он любил обходить село пешком, не спеша, здоровался с людьми, с местными и приезжими, узнавал, как дела, что к чему, как здоровье стариков, у кого какие планы. Его приветливые простоватые вопросы плохо знающим его людям казались просто любопытством деревенщины. Но Магомед знал, что жизнь села для дяди – это клубок отношений, родства, намерений, надежд, симпатий, обид. В горах люди живут подробно – это не город, где люди сталкиваются и расходятся в бесконечность. Город учит равнодушию. А здесь помнят всё. Образ жизни здоровый, и склероза ни у кого нет. Так что если обидел кого, проявил неуважение – тебе могут напомнить и лет через сорок.

Абу видел проблемы и кризисы еще до того, как они могли случиться. Оно ведь как в горах? Например, два пацана с разной фамилией в третьем классе не любят друг друга. В школе там заденут плечом, кнопки положат на стул товарищу. В выходные молодежь, человек пятьдесят, идет погонять в футбол и потусить на берегу реки. И вот один из этих пацанов сбивает другого, нечестно, подловато, так что тот разбивает лицо. Один из старших братьев пострадавшего дает пощечину обидчику. Нормальную такую, силовую пощечину, так что чуть голова не отлетает. Ну а тут как назло рядом у обоих еще братья, только пришедшие из армии, а у одного как раз из зоны старший братишка подошел со своими манерами. В результате поножовщина, раненые и труп, что ужасно, потому что трещина по селу, на долгие годы семьи разделены кровью, а жить рядом.

На участке Абу такое невозможно. Он уже в курсе, кто кого не любит. Поговорит со взрослыми, перекинется парой слов с учителем. Узнает, какие планы у парней после армии. Как устроились, как работа. Думают ли о женитьбе или дурака валяют. К братану, который с зоны откинулся, зайдет, намекнет, не пора ли в город выдвигаться такому отважному и талантливому джентльмену, чем водку пить и бездельничать по селу. Если джентльмен намек не понял, Абу может его и в обезьянник в райцентр свозить суток на пятнадцать, там лучше думается. Абу очень любил слово «джентльмен», оно привязалось к нему после фильма «Джентльмены удачи». А потом благодаря мальчишкам, в воспитании которых он принял участие, это слово стало почти семейной особенностью.

В детстве Магомед почти не разговаривал. Однако Абу выделял его из всей остальной оравы подростков, толпившихся летом у него в доме. Непонятно почему, ведь среди них было много более ярких личностей. «О чем ты с ним разговариваешь? – как-то спросила его жена. – Он же все время молчит». – «Он слушает», – ответил Абу.

Дядя Абу был человеком, который без всего этого детского сада не представлял свою жизнь. Он вообще был центром всей семейной жизни. Все съезжались к нему. Все важные семейные решения обсуждались на собраниях в этом доме. Трудно сказать, сколько было народу в один момент в доме Абу в разгар летних каникул. Это не считая его собственных восьми девчонок. Абу очень хотел сына. К рождению шестой девчонки он немного приуныл. Он очень просил Всемогущего позволить ему иметь сына, но когда родилась восьмая девочка, он понял, что у Всеведущего почему-то другие планы. Абу в вере крепок, и раз так – значит, так.

Ворота в просторный двор Абу были всегда открыты. Этот двор был сельским клубом. Заходили родственники и соседи поговорить на скамейках под деревом. Летом целый день орава подростков там же, во дворе, играла в шахматы. Играли блиц на пять или пятнадцать минут. Многие играли очень хорошо. Лучше всех играл Салман, это началось с раннего детства, даже Магомед, когда уже готовился поступать в Физтех, редко выигрывал у него.

– Ой, спаси меня Аллах! – притворно закатывал глаза Салман, когда соперник нападал на его фигуру. По шахматным часам лупили так, что за лето успевали расколотить двое-трое, Абу привозил их из магазина «Динамо» в городе.

Вечером старики садились поиграть в карты за стол в беседке из дикого винограда. Самым удачливым игроком был дед Хасан. В пятидесятые годы он провел несколько лет в тюрьме, за то что хранил Коран и объяснял его всем желающим. Выпустили его, потому что поняли, что упорного горца все равно не отучишь совершать намаз. Не помогали ни беседы в спецчасти, ни штрафной изолятор. Дикарь, одно слово. Его пример разлагающе действовал на других заключенных, поэтому его сплавили в колонию-поселение, потом освободили. Лет за десять до этого расстреляли бы, да и дело с концом. Но уже времена были более гуманные. В карты он научился играть в тюрьме. Там же он выучил массу русских пословиц, которые творчески сокращал.