Юрий Видинеев - Ужасы Ведьминой пади. Мистика, фантастика, криминал, стихи и миниатюры

Третьим согласился принять участие в их совместном проекте приезжий парень по прозвищу Шкет.

– Ты не из блатных?

– Уже нет.

Шкет был ленив, но не требователен: кров и еда.

Вначале он хотел лишь перекантоваться у Виктора до весны, а затем вновь рвануть на поиски кладов. Но из разговоров Виктора с Утюжком Шкет вдруг понял, что тот прибор, над которым они колдуют, может стать для него полезным.

– А как работает ваш прибор?

– Как приемник радиоволн: настраиваешь на волну железа, поворачиваешь его вокруг вертикальной оси и отслеживаешь появление сигнала. Наносишь линию между прибором и источником сигнала на карту, перемещаешь прибор и повторяешь эту процедуру еще раз. На пересечении линий сигнала и располагается его источник. Но если источник сигнала движется, то его нужно регистрировать двумя приборами одномоментно. Так можно определить направление и скорость его движения.

– Ну, железо – это фигня, – разочарованно промычал Шкет. – Вот если б золото!

– Какая разница! Настраиваешь на нужную волну излучения – и находишь залежи золота.

– А клад? – В глазах у Шкета загорелся нехороший огонек.

После того разговора Шкет передумал продолжать свои скитания в поисках намека на никем неразгаданный путь к сокровищам. Его новые знакомые создавали самый надежный ключ ко всем кладам!

Еще одним помощником Виктора стал Спирит. Свое прозвище он получил за то, что на первом этапе самостоятельного изучения эзотерики он серьезно увлекался спиритизмом. Потом стал осмотрительнее в выборе изотерических знаний. У него сформировалось свое собственное представление о законах потустороннего мира и способах его влияния на наш мир.

– А это, правда, что цветок папоротника может указать, где клад запрятан? – спросил у Спирита Шкет.

– Допускаю такое.

– Ты мог бы так клад отыскать?

– Я бы не стал это делать.

– Значит, не смог бы!

Работа по созданию переносных образцов прибора продвигалась, и Шкет начинал проявлять нетерпение:

– Где опробовать будем?

– Проедем по необжитым местам. Будем наносить на карту места разведанных нами залежей полезных ископаемых. Когда получим подтверждение наших результатов геологами, можно будет потребовать включения нас в состав их экспедиций. Там будет все: и транспорт, и продукты, и медикаменты, и денежно-вещевое довольствие. После этого можно будет вернуться к доработке наших опытных образцов прибора.

– Ну, вы даете! – изумился Шкет. – Клады нужно искать! Пока никто другой еще не знает о таком приборе! А то потом все кинутся искать с его помощью клады, попробуй, угонись тогда за ними!

– Торопишься умереть страшной смертью? – спросил у Шкета Спирит. Голос и выражение лица у Спирита были при этом такие, что Шкет боязливо осекся. Понял, что эти слова сказаны не спроста.

Шкет замаскировал вход в дальнее боковое ответвление пещеры и нанес это место на свой план. Теперь только он один может найти запасной квадроцикл со вторым прибором. Трупы Виктора, Утюжка и Спирита он затопил в самом глубоком омуте. Отныне его странствия продолжатся на колесах, с надежным ключом от всех кладов.

Шкет садится за руль квадроцикла и выезжает на дорогу. Он знает направление первоочередного этапа пути, ведущего к достижению сразу двух целей: во-первых, подальше от места тройного убийства, а, во-вторых, – подальше от тех мест, где его видели в компании Виктора, Спирита и Утюжка.

Все шло так, как и было задумано, но Шкет испытывает беспокойство, перерастающее в предчувствие катастрофы. Внезапно на пути у Шкета, прямо перед квадроциклом возникают три фигуры, в которых Шкет узнает Виктора, Спирита и Утюжка. Шкет останавливает квадроцикл и застывает от ужаса: что они хотят сделать с ним? Покарать его страшной смертью? В отчаянии Шкет набрасывается на них со своей финкой и наносит им в грудь торопливые колюще-режущие удары: один, десятый, сотый… А они все стоят и молча смотрят на Шкета.

– Проклятье! Вы что, бессмертные?! – кричит им Шкет, закатившись в истерике и просыпается.

– Шкет! – кричит Утюжок, заглядывая в спальню. – Бегом умываться и завтракать! Яичница стынет!

– Дураки! Безмозглые дураки! – мысленно ругается Шкет, жадно уплетая яичницу и косясь на своих сотрапезников. – Они не оставляют мне выбора! Если я их не убью, они перебьют мне путь к кладам трезвоном о своем изобретении! Я вынужден их убить!