Олег Афенченко - Моя эпоха

Происхождение совершенно идентичных носителей человеческой цивилизации из разных центров наводит на мысль о наличии некоторого замысла и, казалось бы, подталкивает к идеалистической (божественной) трактовке предопределенности развития биологической жизни. К счастью, такая первая догадка легко устранима, и удержаться на позициях античного диалектического материализма не представляет труда. Изменения органического мира запрограммированы – выражаясь современным языком – структурой неорганического мира, который, в свою очередь, запрограммирован таблицей Менделеева. И, коль скоро отличия в минеральном составе межпланетного вещества и грунта Луны, по сравнению с составом земного вещества, не обнаружены, то следующий вывод не будет неожиданным.

А именно: выяснив возможность независимого и единообразного развития биологических видов, мы приходим, с точностью до научной закономерности, к признанию реальностью наличия внеземных цивилизаций в нашей необъятной Вселенной. Igitur, существование братьев по разуму перестает быть неопределенностью. (При этом всякого рода сообщения об НЛО по-прежнему надлежит относить к той же категории явлений, что и массовая культура, выполняющая определенный политический заказ совершенно определенных политических кругов). Эту же мысль высказывал Джордано Бруно, о чём свидетельствует А. Штекли в книге «Кампанелла»: «Бруно наперекор всем обскурантам развивал идеи Коперника, учил о множественности миров и бесконечности вселенной». Такое же утверждение содержится в «Философском словаре» издания Москва «Политиздат» 1986 г.: «В результате Бруно пришёл к выводу о бесконечности миров, а также о населённости их».

Вопрос же о встрече и общении с ними, тем не менее, остается проблематичным, но не из-за языкового барьера, с которым, как мы видели, прекрасно справились питекантроп и синантроп, образовав множество прекрасных разнообразных человеческих рас.

Проблема состоит в другом. Проблему составит как уровень цивилизации, так и ее сохранность, уж слишком тернист путь развития, опасности на котором нарастают по мере приближения к более высоким уровням, слишком уязвимыми оказываются вырвавшиеся вперед человеческие сообщества, слишком хрупкой становится и сама планета, населяемая ими.

Вопрос этот далеко не праздный. Подвергнув сомнению теорию Дарвина, о ней будто бы забыли. Но сейчас вновь задаются вопросом происхождения человека и даже в расширенном виде. Теперь уже задаются вопросом заметно шире. А именно: откуда мы взялись и зачем? Что ж наука может ответить и на такой в два раза усложнённый вопрос! И мы постараемся ответить и на него.

У всех поколений землян всегда вызывали чувство глубокой ностальгии встречи с памятниками древних погибших цивилизаций Атлантиды, Античной культуры, культуры Майя, Ацтеков и др., превышающих на тот момент уровень окружающих их сообществ того же биологического вида.

Величие Античной культуры постоянно вызывает восхищение и зависть всех народов земли. Увы, некоторых из них эти понятные чувства толкают на варварские грабежи и хищения, совершая противозаконный и антигуманный вывоз величайших культурных ценностей из страны, являющейся единственной, естественной и неоспоримой их наследницей. Значение могучей Античной культуры невозможно переоценить. Надо не вывозить у них эти свидетельства науки и культуры, а учиться у них научной логике, которая позволит нам дать ответ и на новый вопрос поставленный выше.

Эти впечатления прекрасно описал Энгельс:

«В спасённых при падении Византии рукописях, в вырытых из развалин Рима античных статуях перед изумлённым Западом предстал новый мир – греческая древность; перед её светлыми образами исчезли призраки средневековья; в Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достигнуть. В Италии, Франции, Германии возникла новая, первая современная литература. Англия и Испания пережили вскоре вслед за этим классическую эпоху своей литературы. Рамки старого orbis terrarum были разбиты; только теперь, собственно, была открыта земля и были заложены основы для позднейшей мировой торговли и для перехода ремесла в мануфактуру, которая в свою очередь, послужила исходным пунктом для современной крупной промышленности. Духовная диктатура церкви была сломлена, германские народы в своём большинстве прямо сбросили её и приняли протестантизм, между тем как у романских народов стало всё более укореняться перешедшее от арабов и питавшееся новооткрытой греческой философией жизнерадостное свободомыслие, подготовившее материализм XVIII века.»