Дарья Щедрина - Недоразумение. История любви

Игорь Петрович после завтрака передал Никиту в руки низенькой, пожилой Раисы Михайловны, выполнявшей в ночлежке, как понял Никита, функцию кастелянши и горничной. Добродушная, полноватая Раиса Михайловна, чем-то напомнившая тетушку-волшебницу из детских сказок, оценив вполне приличный вид нового постояльца, сразу провела его в спальню и указала на свободную койку у двери. Постельное белье на койке сверкало белизной и крахмально хрустело. Общага, аккуратная, ухоженная, но общага…

Обитатели ночлежки с интересом, но без враждебности посматривали в сторону Никиты, к счастью, знакомиться не спешили. Был среди них немолодой, тощий тип, смахивающий на хищную птицу. Он оказался инвалидом и с трудом перемещался на костылях. Второй сосед с физиономией неандертальца, не отягощенной признаками интеллекта, поглядывал на него маленькими голубыми глазками из-под низко нависающих надбровных дуг с любопытством. Остальные были типичными опустившимися алкоголиками, которых стараниями Раисы Михайловны, отмыли, отчистили и приодели.

Вскоре пришла на работу заведующая ночлежкой Наталья Ивановна. Лет пятидесяти, красивая, ухоженная дама в элегантных очках. Пока она изучала документы Никиты, он осматривался в ее кабинете. Небольшая комната с двумя столами и шкафом была завалена какими-то бумагами. Системный блок старенького компьютера прижался в уголке под столом, жидкокристаллический монитор неловко балансировал на одной ноге между пачками документов, рискуя свалиться со стола. Наталья Ивановна, расчистив в этом море бумаг маленький пятачок, стала оформлять документы на нового жильца.

– Вы можете здесь спокойно жить целый месяц. У вас будет крыша над головой, чистая постель и еда. Мы поможем, если возникнет необходимость в медицинской помощи, в оформлении документов. Единственное, что здесь у нас категорически запрещено – это находиться на территории отделения в нетрезвом виде. Пьяных мы безжалостно выставляем за дверь. И это не обсуждается. Надеюсь, месяца вам хватит, Никита Иванович, чтобы сориентироваться в жизни, найти себе работу и нормальное жилье. Если не получится с жильем, – Наталья Ивановна глянула на него снизу-вверх, сняв элегантные очки и демонстрируя красиво подведенные миндалевидные глаза, – срок вашего пребывания здесь будет продлен. Но это решение придется согласовывать с администрацией.

Жить здесь целый месяц? Среди этого сброда, среди этой казенщины? Местечко, конечно, весьма милое, особенно если сравнивать с чердаками и подвалами, к которым привыкли местные обитатели. Но Никите уже через два часа пребывания здесь стало тошно, так тошно, что хотелось выть волком на луну. Семь лет, семь лет казенного гостеприимства зоны, а теперь еще целый месяц… С него хватит! Но что делать? Как выбраться из этой западни, что устроила ему бывшая благоверная? Понаблюдав за выражением лица Никиты, Наталья Ивановна ласково, как маленькому растерявшемуся ребенку, посоветовала:

– Вы успокойтесь, Никита Иванович, передохните пару дней и принимайтесь за поиски работы.

На поиски работы Никита отправился через полчаса.

Он сидел на стуле возле стеклянного шкафчика с лекарствами. Из-за ремонта пришлось перенести прием психолога в медицинский кабинет. Да и не прием это, а просто беседа, беседа с одиноким, потерянным, не знающим как жить, человеком.

Он еще пытался усилием воли держать спину прямо, а плечам не давал горбиться. Человек гордый, с чувством собственного достоинства. И только глаза выдавали растерянность, почти что панику.

– Никита Иванович, – сказала психолог центра социальной защиты населения, женщина молодая, лет 35-ти, но за пару лет работы здесь столько насмотревшаяся, что ничему уже не удивлялась, – несколько дней назад, когда вы стояли у ворот в шаге от свободы, вы были уверены, что свобода встретит вас с распростертыми объятиями? А оказалось, что вас вообще никто не ждет. Так?

По документам ему 38, а выглядел на 40 с хвостиком. Впрочем, ничего удивительного, семь лет заключения наложили свой отпечаток. Он поднял на нее серые, подернутые какой-то тусклой пленкой глаза и медленно кивнул.

– Это обычное явление. Для заключенного нет ничего важнее и желаннее свободы. Всем кажется, что вот только бы выйти, а там уж я!.. И вдруг оказывается, что тут ты никому не нужен, что никто не желает иметь дело с бывшим зеком.

– В том то и дело, что бывшим! – наконец воскликнул Никита, перестав сдерживаться. И мутная пелена в его глазах сразу исчезла, растворилась. – Я честно оттрубил свой срок от звонка до звонка. Сполна понес наказание. Теперь я чист перед законом! А на меня смотрят, как на прокаженного, будто от меня можно заразу подцепить. Ладно бывшая жена! Я ее понимаю даже. Семь лет жила себе в свое удовольствие, планы строила, а тут я явился! Я уже давно не вписываюсь в ее планы. Хотя признаюсь, неприятно, когда у тебя перед носом дверь захлопывают, дверь твоей собственной квартиры… И ты не знаешь, куда идти и что делать дальше…