Александр Романов: Олигарх

– Двенадцать часов… поцелуй … билет… – продолжала повторять за Лизой Мария.

– Вот эти три знака я отчетливо вижу уже сейчас, а вот два других пока не такие явные. Давай начнем с этих трех. Чтобы предсказание начало сбываться у тебя сейчас с собой должен быть какой-то билет.

– Лиз, какой билет? Я не собираюсь в театр. В кино меня тоже никто не приглашал!

– У тебя есть билет. Не обманывай меня! – Лиза стукнула ладошкой по столу. Обычно она не была такой грубой, но сейчас она как будто находилась в каком-то потустороннем мире. Гадание не давалось ей легко и стоило больших трудов создать необходимую обстановку и перевести сознание в параллельный мир.

Мария вздрогнула и стала искать по карманам. Неожиданно для себя, она действительно нашла единый проездной билет и протянула его маленькой голубоглазой гадалке.

– Вот видишь! – Лиза расплылась в довольной улыбке – мои предсказания всегда сбываются! Так, теперь переверни его и напиши на обратной стороне номер своего мобильного телефона.

– Зачем? – непонимающе просила Маша.

– Пиши! – настойчиво перебила ее Лиза – Там у тебя ручки не будет – Сознание Лизы находилось в потустороннем мире. Дети, собравшиеся вокруг, посмотрели на Лизу, но в ее глазах было невозможно ничего прочитать. Розовые маленькие губки были напряжены, зрачки сузились и сконцентрировались на одной точке.

– А где там?

– Не знаю. Это неважно сейчас. Просто пиши.

– Готово! – Мария написала десять цифр номера своего телефона – Только зачем? Что я своего номера, не знаю что ли? А что, значит, поцелуй, и что значит этот миллиард?

– Не знаю я. Эти два знака очень расплывчаты. Видимо он не хочет, что бы мы узнали их сейчас. Ты должна будешь понять их только, когда придет время.

– Кто он то? – переспросила окончательно потерявшаяся в предсказаниях Мария, но Лиза ничего не ответив, лишь показала указательным пальцем на потолок.

– И что теперь?

– Жди остальных знаков! – Лиза сделала длинную паузу – Но помни – упустишь хоть один из знаков, и пророчество не сбудется…

Человеческая жизнь подобна коробке со спичками: обращаться с ней серьезно – смешно, обращаться несерьезно – опасно. Каждый выбирает в этой жизни свой путь, никогда не зная, куда именно этот путь может его привести.

Сон Николая грубо прервала громкая музыка. Хотя, едва ли эти стоны и крики можно было именовать таким божественным словом как музыка. Все это доносилось из смежной квартиры в соседнем подъезде. Прежние соседи: пожилая аристократическая пара, недавно переехала, а сменили их какие-то оболтусы, дети тюменских магнатов.

– Вот придурки! И это в элитном доме! – прошептал Николай, пытаясь открыть заспанные глаза. Обрывки сна еще кружились в его голове. Во сне он лежал на прекрасном лазурном берегу с красивой девушкой, ему мерещился белый как снег песок у бескрайнего океана, пение пролетающих птиц и мягкий шум прибоя. Но как он не пытался ухватиться за этот ускользающий сон, все попытки были безуспешны.

Он и предположить не мог, что переезд его соседей станет для него настоящим Армагеддоном. Раньше по утрам, если уж и гремел будильник – так это был настроенный на музыкальном центре Моцарт или Бетховен. Да и случалось это крайне редко, только когда семья собиралась в очередное путешествие; они ставили классику, боясь опоздать на самолет.

Теперь же музыка классиков сменилась воплями диджеев новомодной молодежной радиостанции “Радио Минимум”. Кричащий голос ведущего, так и норовившего вылезти из соседского радиоприемника, сообщал об очередном розыгрыше нелепых призов. Было всего семь часов утра, а Николай обычно никогда не вставал раньше девяти. Он попытался закрыть уши двумя маленькими подушками, которые были раскиданы на его огромной кровати, но даже сквозь них музыка гремела с оглушительной силой. Он положил сверху еще одну большую подушку и, накрывшись одеялом, попытался отстраниться, но, увы, дремота уже окончательно покинула его, и шансы на возвращение сна устремились к нулю. Разозленный окончательно он стал биться руками и ногами об матрац, пока окончательно не обессилил.

– Золотая и уже такая безбашенная молодежь! – прошептал он и несколько раз постучал кулаком о стену – Был бы я с ними хотя бы на одной лестничной площадке – в порошок бы стер! Что мне теперь, в другой подъезд что ли бежать? Все… Завтра возьму у консьержа их телефон, – взбешенно бурчал Николай, понимая, что его стук, конечно же, не поможет ситуации.