Ася Алпеева - Жизнь без сценариев, или Тайные механизмы нашего подсознания

История из жизни . Мне позвонила женщина и записалась на прием на следующий день. Я даю частные консультации у себя дома, и ждала ее к 13.00. В 7.00 утра раздался звонок в домофон, и клиентка объяснила, что она уже приехала, и что она не может ждать. Я с изумлением сказала, что еще сплю, и спросила, чем вызвана такая спешка. «Я до часа не доживу», – ответила клиентка. Я сказала, что это, в общем-то, не моя проблема, и что в семь утра я консультаций не даю, а ее жду в час, согласно записи. Клиентка настаивала. Я повторила отказ и выключила домофон. Через небольшое время раздался звонок в дверь – кто-то пустил женщину в подъезд. У меня в гостях были родственники, которых тоже разбудили звонки, и я поняла, что клиентка не отстанет и придется ее принять, несмотря на ее не располагающее к себе поведение. Конечно, проблема, с которой она ко мне пришла, была не смертельной, но ей субъективно казалось, что у нее действительно земля горит под ногами. Несомненно, это очень яркое проявление типичной черты Отверженного, таким людям трудно осознавать и учитывать, и собственные потребности, и потребности окружающих. Также им часто бывает свойственна более или менее проявленная истеричность. На таких людей очень трудно рассчитывать.

Еще одна типичная особенность представителей этого психологического типа – подмена инстинкта самосохранения инстинктом самоуничтожения.Заложенная в детстве программа толкает Отверженного на попытки прекратить свое «незаконное» существование физически. Часто Отверженные приобретают разрушительные зависимости, много рискуют, занимаются опасными видами спорта. Значительное число людей, оканчивающих свою жизнь суицидом, живут в рамках именно этого жизненного сценария.

История из жизни . Её рассказала клиентка, которая пролечила травму Отверженного: «С детства я увлекалась активными видами спорта: каталась на горных лыжах, прыгала в воду с вышки, прыгала с парашютом, гоняла на мотоцикле и на автомобиле, лазила по скалам. В общем, все, что было страшно и опасно для других людей, вызывало у меня азарт и желание попробовать это сделать. Поначалу я ощущала прилив сил, а потом опустошение, и снова пускалась на поиски острых ощущений. Несмотря на наличие у меня мужа и двоих детей, я с удовольствием шла навстречу опасным приключениям, а моя семья – за мной. Я всегда думала, что это мои истинные желания. Однако, когда я проработала травму Отверженного, все изменилось. Мы с мужем и детьми поехали в очередное туристическое путешествие – и в первый же день я начала думать о том, что вообще не понимаю, куда и зачем я еду. Привычный азарт сменился мыслями о том, насколько мне действительно необходимо куда-то лезть и рисковать жизнью. Когда нам нужно было сплавляться по горной реке с порогами, я вдруг впервые в своей жизни подумала, что мне страшно за собственную жизнь и жизнь своих близких. Во время путешествия я то и дело ловила себя на мысли, что наше приключение как минимум небезопасно, что это может закончиться серьезными травмами, а с нами дети. Мои глаза открылись: я вдруг поняла, что мне все это не нравится и никогда не нравилось, а рисковала я потому, что, на самом деле, мне не хотелось жить, и за всеми моими приключениями стояло неосознанное желание однажды все-таки свернуть себе шею. Для самоубийства у меня не было ни смелости, ни осознанных причин, и вот я убивала себя через то, чем занималась. Когда мы вернулись домой, я решила серьезно поговорить с мужем, и сказала, что рискованные занятия меня больше не привлекают. Мне стало страшно, я поняла, что хочу жить. Каково же было мое удивление, когда обрадованный муж сказал, что очень надеялся, что рано или поздно мне все это надоест. Потому что сам он все эти годы рисковал только ради меня…».

Одна из главных особенностей Отверженных(специально выделенная у Лиз Бурбо) – это бегство как базовая защитная реакция. В проблематичных ситуациях, под давлением Отверженные стремятся сбежать, разорвать контакт, в крайнем случае – заснуть и отключиться от происходящего, если бежать некуда.Отверженные сбегают, когда начинают понимать, что становятся нужными кому-то, любимыми кем-то, и что им становится комфортно. Этот позыв к бегству продиктован страхом, что недоступное счастье может все-таки найти их, но тогда они непременно лишатся его позже. Придет кто-то и отберет его. Навсегда и по праву счастье принадлежать им не может, потому, что права нет. Поэтому лучше сбежать до того, как оно наступило, чем лишиться его после того, как уже подержал в руках, почувствовал и принял. Отверженные боятся быть счастливыми и нужными, они прячутся в привычное одиночество, ибо ждут от него меньшего страдания.