Илья Ивин - ГраффиК. История с продолжением…

Каждый счастливый муж и отец с трепетом вспоминает тот момент, тот сладостный миг, когда человек в белом халате объявляет счастливому главе семейства, что он собственно уже отец (или в очередной раз отец), что с его женой всё в порядке, ребенок здоров и весит столько-то. В этот момент ты понимаешь, что волноваться уже хватит. Всё закончилось благополучно и пора вознаградить свою израненную душу порцией чего-нибудь горячительного. Короче – вперед! В отрыв!

Мне «повезло» больше остальных, мой отрыв был длиннее стандартного, ведь после кесарева сечения назначают десять дней амбулаторного лечения. Десять дней алко-марафона.

И даже не верится, что он уже окончен, что через пять минут дрожащими от волнения руками приму из рук мед. сестры маленький живой комочек, свою частичку, и понесу её в жизнь. В настоящую, порой жестокую, но всё же прекрасную жизнь.

Блииин… Я не готов… Я не хочу… Я боюсь!!!

***

Вот, наверное, и настал момент познакомиться поближе. Давайте оставим этого молодого, ещё неопытного юнца, на пороге род. дома с букетом цветов и глупой улыбкой на губах. Через несколько минут ему суждено пережить одно из самых ярких событий в своей жизни – впервые взять своего ребёнка на руки. Он ещё даже не представляет, что ожидает его дальше. Он твердо уверен, что по приезду домой уложит свою малютку в кроватку, где она тихо и мирно проспит до очередного кормления. И так будет изо дня в день. Тихо, размеренно и спокойно.

Наивная простота.

Родился я в далёком 80-м году в маленьком провинциальном городе в Новосибирской области. Практически весь город работал на двух заводах, которые собственно и были градообразующими предприятиями, не смотря на историю купца Горохова. Один из них, в своё время, выпускал всесоюзно-известные магнитофоны «Вега», другой – не менее известные электро-бритвы «Бердск». На последнем-то и работали мои родители.

Через два с половиной года у меня родился младший брат, а ещё через год родители развелись. Какое-то время мы жили все вместе, благо трехкомнатность квартиры позволяла. Затем мама познакомилась с мим будущим отчимом и мой отец как-то незаметно для меня сменил место жительства.

Сказать, что он пил – это не сказать ничего. Отец бухал как лось, много и по возможности долго. Нашел себе где-то мадаму, интересы которой полностью совпадали с потребностями бухарика, и зажил наконец-то счастливо. Но не долго.

Воспитывал меня отчим, которого я считал (и до сих пор считаю) отцом в гораздо большей степени. Зачать ребенка – ума много не нужно. Воспитать его, вырастить из него человека, личность – вот занятие достойное звания отца.

Рос я в принципе послушным, но довольно «любознательным», что, как ни странно, не помешало в положенное время стать октябренком и как следствие – пионером. Я ходил в пятый класс, примерно в это время дети обычно начинают более внимательно относиться к противоположному полу. Это видимо такая тренировка перед взрослой жизнью. Кому-то в большей, кому-то в меньшей степени дается понять, как всё запутанно и далеко не просто бывает в жизни.

Ещё с первого класса я был безнадежно и безответно влюблен в свою соседку по парте Женьку. Женька тайно вздыхала по Славке, а Славка, в свою очередь, был неравнодушен к Светке. Светка всем своим видом показывала, что ей нравится Андрюха, на самом же деле была влюблена в Серёгу. Серёге нравилась Наташка, ещё немного Танька, чуть-чуть Аня, но домой он провожал Марину. Маринка в тайне от всех писала мне записочки и подбрасывала их в мой портфель, я читал эти записочки, в глубине души надеялся, что их втором являлась Женька.

Вот так судьба-злодейка руками послушного Амура издевалась над 5 «а» классом.

Стремительные изменения в делах амурных к седьмому классу набирали нешуточные обороты. Страсти кипели такие, что Шекспир умер бы от зависти. Неизвестно, чем бы всё это безобразие закончилось, если бы не грянул гром. Мы переехали в другой конец города.

***

Новая школа и новый класс встретили меня довольно прохладно. Мальчики оценивающе глянули и, не распознав во мне конкурента ни по силе, ни по мужественности, успокоились, а зря.

Росточком я был где-то 1м 50см. Худощавый (наверно даже слишком), светловолосый и голубоглазый. Всё это в сумме, а может и каждое по отдельности, было далеко от брутально-мужественного образа принца на белом коне, который может составить серьезную конкуренцию в делах сердечных.