Тимур Шипов - После заката наступает ночь. Современная проза

– Хочешь сказать она тебя не любила?

– Не знаю, мне кажется, что она сука.

– Почему?

– Она оказалась хитрой сукой. Выясняла все о мужчинах, о их натуре. Решала перед кем раздвигать ноги, а перед кем нет. Мне кажется, она искала выгоду и прибыль с меня и осуждала других. При всем этом выставляла ранимые чувства любви. Ее слезы заслуживали прощения, чертова актриса. Поняв, что я недостаточно хорош для будущего, пришло время избавиться от меня как от куска ненужного дерьма. Это больно. Я чувствовал себя использованным презервативом, в который кончили и выбросили.

– Так, что ты хочешь сказать?

– Не знаю. Может быть, она ищет опору. Может быть, она просто тварь бесчувственная. В таких вопросах и ответах я не понимаю, что несу. Я противоречу самому себе.

– Ну, вы с ней больше не виделись?

– Нет. Я звонил ей каждый хмурый день, в этом одиноком аду.

– И?

– Бывало, мы даже разговаривали, но это не длилось больше минуты.

– Почему?

– Я заводился и кричал на эту шлюху.

– Понимаю. Тебе же больно.

– Уже нет.

Лена встала и поцеловала меня. Затем отошла и закурила. Я забрал у нее сигарету и крепко ее поцеловал. Поцелуями мы прошли в мою комнату, где играла музыка. Пьяная страсть завела нас в постель. Сняв одежду, у нее совершенно маленькая грудь, но довольно приятная попка. Черное нижнее белье, которое я не хотел снимать, но пришлось.

Вся правда о любви потекла у нее между ног. Я входил в нее страстно, меняя позы. Да, она была хороша, но только не зубастый ее минет. Мне понравилось, когда она сказала, во время секса.

– Ян, у меня больше полугода не было анала.

– Черт возьми. Женщина. Вот это ты выдала новость.

Я не растерялся и сделал как надо. Поставил ее на четвереньки и медленно входил в ее очко. Черт возьми, та дыра оказалась больше ее вагины. Черный просторный вход. В быстром темпе я кончил ей в зад, чертовски приятное облегчение, хотелось бы ей засунь свой член после этого в рот, но что-то передумал. Скорее всего, этим ртом она полезла бы целовать меня.

Мы сходили по очереди в душ. Мне было плевать, узнает об этом Сережа или нет. Не хотелось бы, что б узнала Сара. Ведь все равно я хотел бы ее вернуть, но мои попытки всегда накрывались медным тазом. Целый месяц я писал ей письма, о том, как мне больно. Я чувствовал себя ненужным романтиком, стоявшим под дождем. В конечном итоге мои бумажные послания, были выброшены в унитаз, как и мои чувства.

Это была не плохая ночь. Ведь лучше утром все осознать и обо всем жалеть, чем отказать себе в притяжении одноразовой любви. Свобода мать ее, свобода.

Но в душе моей творилось что-то непонятное, даже самому мне. Я не любил средства защиты, чертовы резинки. Может поэтому, я чего-то боялся. Лишь бы эта ночь, проведенная с ней, не подарила мне французский насморк, так как я сомневался в том, что она трахалась только с Серегой и со мной. Лишь бы это все осталось между нами.

Больное утро. Солнце не могло светить в этом сером аду. Признания поэтов, о великой осенней любви, летели ко всем чертям. Её телефон морально трахал звонками мои уши. Она лежала на боку, прижавшись своей попкой к моему члену.

– Бля, выкинь свой проклятый телефон – хриплым голосом сказал я.

Лена встала с постели, не ответила на звонок, открыв полностью глаза, сказала.

– Ян, это Сережа звонил. От него двадцать пропущенных звонков за ночь и утро.

Я попытался открыть свои глаза, протирая их руками.

– Зачем ты вообще дала этому кретину свой номер.

– Ты Сумасшедший? Мы вообще-то встречались с ним, до вчерашнего вечера.

Открыв глаза, я долго не мог придти в чувства. Голая женщина надевала свое нижнее белье. Я ответил.

– Вот именно, до вчерашнего. Сейчас не будем все вспоминать. Лучше поставь чайник и посмотри, что можно там поесть.

– Хорошо, а ты вставай.

– У меня уже стоит. Не хочешь ко мне?

– Не сейчас.

Пока я приводил себя в порядок, сходил в душ, высрался, на кухне меня ждала она и аппетитный завтрак.

Сережа продолжает названивать на ее телефон. Конечно, я был рад завтраку больше, чем ей и этим звонкам. Мы сели за стол и ели бутерброды с маслом и с горячим кофе, словно мы ячейка чертового общества – семья. Но черта с два.

Лена отключила свой телефон, что бы побыть в спокойствие. Она поняла, что скорее всего мои магнитные бури разнесут ее мобильник к чертям собачим. Я выпил немного кофе, откусил бутерброд и начал беседу.

– Ты мне вчера сказала, что Сара рассталась со своим уродом. Это правда?