Джамиля Аспиева - Мир глазами мечтателей

Тот, кто боится высоты, падения, взлётов, перемен, никогда не будет счастлив и не достигнет цели.

Жизнь начинается с победы над собой.

Эти правила всегда соблюдались целеустремленными людьми. Они прыгали выше головы, могли потушить пламя любовью, помогали злейшим врагам и все время, рискуя, искали приключения.

Эти люди не были известны, у них не было фото в социальных сетях, их видели и узнавали, даже просили автограф. Порой узнавал не каждый, так человека два – три. А они и не выделялись. В душе нет самолюбия, лишь искренность и радость, видя улыбки других.

Боялись показаться на публике, смотреть в глаза людям, обычным людям. Всегда избегали новых знакомств, людных мест. В жизни творился хаос. Давили с самых разных сторон. Крики, смех, эхо глупых отзывов в личный адрес, которые иногда невозможно было слышать. И самое лучшее это то, что казалось, вот – вот все кончится, надо дотерпеть. Вот скоро, всё пройдет и каждый ответит. Главная цель – ждать.

Говорят, что каждый сам автор своей истории. Все, что приключается никак не случается по вине других. Если даже так, то это что – то странное. Каждому свойственно ошибаться. Мастер, когда – то был новичком. А что? Эти слова не так уж ободряют? Нет? А попробуйте вникнуть… Когда – то этот, там в телевизоре был ребёнком… Он жил обычной жизнью, как все. Что теперь стало? Почему я не могу?

Те же самые вопросы задавали себе мечтатели… Довольно долго они пытались подняться, но падали часто и до сих пор. Но главное не сдаваться… Белый флаг ничего не даст. Ступеньки из камня, которые не смогут развалиться… Вот по чему надо идти! Если все – таки развалятся? Они стараются взлететь на крыльях веры, любви и надежды.

Тот, кто боится высоты, падения, взлётов, перемен, никогда не будет счастлив и не достигнет цели. (2)

Жизнь начинается с победы над собой.

Легко так жить, но трудновато себя долго сдерживать. А они могут годами, веками, не разрушая эту особенную черту тех, кто мечтает, и рад это делать каждую минуту, разрисовывая мир яркими красками.

Однажды по безлюдному переулку шел скрипач. Ущемленный обществом, изгой. На лице была ярко выраженная улыбка. В руках музыкальный инструмент, на плечах изорванная куртка. В голове играла знакомая мелодия. Подпевая, он свернул в левую сторону. Почему левая? Слышали, говорят, что если по левой, то ничего это не даст лишь убыток? А кто в это верит? Их не страшили суеверия, все было пустым, но одновременно переполнено чем – то прекрасным.

Тем временем пошел дождь. Негде было укрыться. Если честно, то и не хотелось вовсе. Но он усилился, как будто загонял бедного музыканта в старый театр, находившийся в двух шагах. Что же было делать?

Дверь небольшого помещения открылась. Казалось, что оно вот – вот разрушится, так что и ступал он тихо. Потом он оглянулся, повесил на стул куртку и взял инструмент в руки. Заиграла тихая музыка.

Лунный свет пролился на сцену. Казалось, что открылся занавес и вот – вот выскочит какой – нибудь артист или ведущий.

Но всю эту картину испортил громкий удар. Толи что – то упало или разбилось.

Скрипач был смел и поэтому тихо прошел на сцену.

Пустота. Только занавес шевелился. Сердце у музыканта забилось. Упала ручка. Потом выглянул чей – то силуэт. И испуганное лицо художника посмотрело прямо в его глаза.

– Ты кто? – Еле промолвил скрипач.

– Художник. – ответил другой.

– А что ты тут делаешь?

– Рисую. Мне дома не разрешают заниматься тем, что мне нравится. Хотят чтобы я стал адвокатом. Друзья смеются. Вот думал найти утешение в одиночестве, как всегда.

– То есть, ты часто здесь бываешь?

– С пяти лет.

– Ты просто приходишь и часами рисуешь? А почему ручкой?

– У меня нет красок, да и листка тоже. Рисую на стенах, ручкой.

– И как ты на черной стене рисуешь ручкой?

– Нет. Там стена белая. Здесь все черные. Пойдем, покажу.

Они спустились вниз по крутым ступенькам. Было помещение. Что – то вроде подвала. Стена и вправду была белая, но не все. Одна – серая, другая – темная, а третья – белая. Думаете, там было их три? Нет, четыре. Просто из-за множества рисунков было непонятно что это за цвет.

По словам художника, дети рисовали их когда – то. Теперь сюда никто не ходит.