Рахметолла Байтасов-Радлинский - Рассказы-воспоминания и размышления иноземца, живущего в Беларуси. Часть I

В Казахстане мы по нескольку лет жили в Партизанке и Ортакшиле, переезжая из одного селения в другое, в зависимости от того, куда отправляли отца работать.

Первые казахстанские воспоминания связаны с Ортакшилем. Однажды мама оставила меня с братом Ибрагимом и сестрой Аминей одних и ушла по каким-то делам в Партизанку. Я как старший (мне было около 4 лет) должен был присматривать за сестренкой. После ухода мамы в доме почему-то оказалась соседская собака по кличке Майлик. Подушка стала моим конем и когда мама вернулась в доме все было перевернуто верх дном.

В Партизанке первоначально мы жили в 4-квартирном доме. Я был совсем маленький и воспоминаний сохранилось мало. Помнится, как большой интерес вызвало купание соседской девочки в стиральной машине. Стиральная машина в то время была большой редкостью, и одни из соседей ее купили, а кто-то пошутил что в ней можно купать детей, а может и в самом деле купали. Поэтому я выяснял у мамы каким образом соседку купают в этой машине.

Помню, как мы ходили в гости к подруге мамы, которая жила с семьей в землянке. В селе тогда все жили бедно. Народ был приезжий, со всего СССР.

Однажды мы с братом-погодком Ибрагимом и двумя мальчиками, также братьями, бродили по селу и наткнулись на белену. Мы с одним из пацанов, который был моим ровесником ее только попробовали и больше есть не стали. Ибрагим и второй мальчуган, помладше, съели ее побольше и отравились. Помнится, ужас мамы от произошедшего. Мы куда-то бежали, по-видимому, в больницу, где Ибрагима и второго пацана откачали.

Следующий эпизод связан с сестрой Аминей и отцом. Аминя заболела, и отец сам ставил ей уколы. Он держал ее в одной руке, а второй делал укол в мягкое место. Сестра при этом громко плакала.

Однажды уснул, сцепив руки в замок, переплев пальцы. Меня ласково разбудила мама, сказав, что нельзя так переплетать пальцы.

Вскоре отца перевели на работу в Ортакшиль. В ауле нас поселили в старый, требующий капитального ремонта дом. По соседству с нами жил старик-казах. Все его звали Балажан. Не знаю было ли это его имя или кличка. С тех пор меня долго обзывали Балажан и Аус балажанский. Оказалось, что моя улыбка чем-то похожа на улыбку Балажана.

В один из дней Балажан вез на повозке сено, и мы с детьми попросились к нему покататься. Я, 6-летний пацан, решил показать свое бесстрашие. Встал во весь рост на краю повозки, упал и сломал правую руку. К врачу не обращались. Лечили местные умельцы. Все обошлось, с рукой никаких проблем до сих пор.

Как-то нас посетили гости из Партизанки. С ними приехала девочка, которая мне раньше нравилась. Мы с детьми пошли играть к строящемуся дому. «Зазноба моего сердца» стала играть с другим мальчиком, не обращая на меня внимания. Меня это сильно возмутило. Дальше произошло следующее. Я сижу внутри дома и выглядываю в окно. Внизу бежит моя зазноба. Сбрасываю кирпич, который падает ей на голову и на белокурых кудрявых волосах появляется кровь. Испугавшись убегаю домой, залезаю под кровать, под которой просидел до наступления темноты.

Рана у девочки оказалась небольшой царапиной, и никто не подумал, что кирпич сбросил я.

Однажды мы всей семьей чуть не погибли, угорели. Вскоре после этого нам предоставили другое жилье, бывшую совхозную контору.

Отец работал ветеринарным фельдшером и в тот период, когда мы жили в бывшей конторе, у него появился замечательный конь, гнедой мерин по кличке Мальчик. Отец не расставался с ним до самого отъезда в Беларусь, до 1972г.

В один из дней мы упросили отца дать Мальчика прокатиться. С радости устроили гонку и разбили телегу. После этого папа не разрешал мне управлять Мальчиком пока я не подрос.

Мальчик был очень умный и любил нас, детей своего хозяина. Отец уже когда мы жили в Партизанке часто брал меня с собой на дальние пастбища. Когда скот разбредался нужно было собрать его в гурт. Я сидел в телеге, и Мальчик сам сгонял скот в нужное место.

Последний раз видел Мальчика в 1972г., перед отъездом в Беларусь. Отец передал Мальчика управляющему отделением и тот использовал его для езды под верх. Грустно было видеть Мальчика, который, по-видимому, узнал меня и вид у него также был грустный.

Мне нравились дальние поездки с отцом. Мы сначала двигались вдоль Аршалы и зеленеющих полей. Затем появлялись какие-то камни, поля, засеянные просом (или сорго). Далее мы углублялись в степь и проезжали мимо старых, заброшенных людьми мест, могил. На пастбище отец занимался лечением скота, а я, если не нужна была моя помощь, лежал в телеге, смотрел в небо с плывущими облаками, в котором иногда можно было увидеть высоко парящую хищную птицу, слушал пение жаворонков и мечтал. Намечтавшись начинал ловить саранчу и никак не мог понять, как это такие милые насекомые могут приносить огромный вред человеку.