Татьяна Помысова: Вокруг Солнца на земном шаре. Альманах

Не согнуться, мальчики, не растечься,
На краю у пропасти удержаться.
И не сгинуть запросто в бесконечность,
И не рухнуть в тридцать и в восемнадцать.
Не исчезнуть в сумерках над обрывом,
Не уйти под стук ледяной капели.
Только были б мальчики, были б живы,
Чтоб не выть, как мало они успели.
Дорогие, умницы, погодите!
Не лишайте жизни себя и близких!
Вы сильны и молоды, вы – летите!
Еще рано взращивать обелиски!
Почему сжимается сердце болью?
То один аукнется – и – затишье…
То другой не справится с нужной ролью
И звонка тревожного не услышит…
От ума ли горе, от сил, от совести?
Извели ли молодцев злые вороги?
Да пребудут светлыми ваши повести!
Не сломайтесь, мальчики! Вы нам дороги.

По обе стороны кургана.
По обе стороны Земли.
Ты – изнутри, ушедший рано.
А мы – отсюда прилегли.
Плывут в тиши, в небесной сини,
Белее ваты облака… Белее. Вата.
Кровь. Что стынет,
Как льдом текущая река.
Река. И лед. Мороз. И печка.
Она – холодная, ждала,
Но не дождалась человечка,
Кто б из нее извлек тепла.
Не дождалась. Остались трубы
От всех от них – печей вокруг.
Ах, трубы… Медь. И чьи-то губы,
И шепот, что прорвался вдруг
Сквозь лязг и гомон на перроне,
Сквозь спины, крики и туман…
Туман. Дым в тамбуре, в вагоне.
И – всё. И – время. И – курган.

Презрение. Тепло и память. Осторожно.
Предельно краткие движения.
«Гражданочки! Держаться можно!»
Горячечный пунктир дыхания
Уходит в звуки метронома.
Блокадный город. И река. Не я,
Не мы ему знакомы!
Но видим – черной кляксы проруби,
И пайки хлеба очертания.
И вот – крылом плеснули голуби
На крыше сумрачного здания!
Свисток. Вагоны тихо тронулись.
Ладони влажные – «Пиши!»
И слышно, как едва дотронулись,
Коснулись две родных души…
Минуло больше полстолетия.
Но все болит и ноет сердце…
Одна на всех. Не цвет – соцветие.
И вы, в чьих душах можно греться.

Ночь. Поземка. Тишина.
Три кота сидят в трамвае.
Вот один из них зевает,
Выгибается спина…
Три кота дрожат в клубке.
Уж недолго до конечной…
Предсказаньем жизни вечной
Замерла рука в руке.
Двое выйдут не спеша
По крутому гололеду.
Не взирая на погоду,
Полетит с душой душа.
Слишком холодно. Мороз.
Если выйти не случится,
То трамвай один помчится,
А внутри него, всерьез, —
Два замерзших человека.
И пушистых три кота.
Посреди чужого века,
С белым инеем у рта.

Прошло. Пожалуй, по чуть-чуть приходит память
Застыла. Заспанно зевнуть… Заносит заметь.
Законы странной тишины по гололеду
Шуршат, расчерчивая сны, кляня погоду,
На лезвиях везя беду, кому – иное
По неочищенному льду – давай со мною!
Затылком чую наяву зимы рожденье.
Пока – ищу, пока – зову на восхожденье!
Уйду без всхлипов, без нытья в густую заметь.
Дорога вдаль – она моя. А с нею – память.

1.
Придумай для меня сюжет, в котором ясно
и правдиво предстанет осень наших лет.
Пакет, поднявшийся игриво, – нелепо, искренне,
смешно, – над головой парит красиво… А дальше
Позднее вино, вина, прощенная виною,
Глаза, глядящие в окно…
А, может, что-нибудь иное?
Тропа заросшая, кусты, дом с деревянною стеною
О! В реку вросшие мосты! Их позабыть – забыть
полжизни. Строги, воздушны и чисты.
Как символ. Памятник Отчизне.
Дожди, сводящие с ума… В рожденье, в радостях
и в тризне. Я все придумала сама.
Печаль души укроет снег, – пускай в сюжете есть
зима. Что нам осталось? Вечный бег
Малюсенькая остановка? Мой милый, добрый
человек! Так хорошо, легко… неловко.
Но это – там. А там нас нет… Болячки – старости
обновка. Придумай для меня сюжет.
2.
Придумай для меня любовь!
Пожалуйста, сумей поверить,
Что будем снова, вновь и вновь,
дыханием второго мерить
Все расстояния, и боль, и радость,
и минуты встречи,
И в волосах густую соль, и рук тепло – огнем
на плечи. Придумай для меня слова.
Такие – чтобы не звучали, чтоб выдохнуть могли
едва себя из душ и из печали,
Рождались в радости внутри,
залечивая горечь ссадин,
Рубцуя скорби волдыри, глотая воздух,
свеж и хладен!
Придумай для меня одной
минуту слабости и счастья,
Когда не чувствуешь спиной
ни зла, ни трепета, ни страсти,
А только рядом мерный звук – ты дышишь,
значит – любишь тоже.
Потом – прикосновенье рук и очень тихо —
дрожь по коже… Придумай… Даже если нет.
Как теплоход, проходишь мимо…
Пускай все это – только бред.
Представь, что я – необходима,
Что я любима. Что нужна.
Что – я тобой любима, слышишь?
Нужна. Нежна. Нужна. Одна. Всегда – одна…
Что тут попишешь.
3.
Придумай для меня закат,
В саду заросшем чью-то лейку.
Ты помнишь? Много лет назад
Мы здесь садились на скамейку,
И мир оглохший плыл вокруг,
Ничуть пока не беспокоясь…
В глазах появится испуг,
И мир утонет в них по пояс. Но это – после.
Все – потом. Сначала станет тесно в мире,
Где все иное – за бортом,
И вечно дважды два – четыре.
И будет жутко и смешно,
Держась за руки, чтоб летелось,
Внезапно выпорхнуть в окно…
Верни мне лейку. Сад. И смелость!