Олег Сергеев - Лёд

Через час мы с Мишкой тряслись в экипаже, направлявшемся к докам: адрес проживания капитана Захарова был Ипполиту неизвестен, а только он, по убеждению последнего, мог пролить подлинный свет на свершившееся, ибо оставался одним из немногих выживших.

Всю дорогу Миша что-то бормотал себе под нос, и, как только я поинтересовался, какие выводы он сделал из услышанного, тот яростно воскликнул:

– Николай Алексеич, это все вранье! Он солгал нам!

– Хм, поясни.

– Он утверждает, что не разобрал ни лица, ни телосложения убийцы, однако, со всей уверенностью заявляет, что это был не матрос, а кто-то из членов экспедиции, врач, либо сам капитан – «кто-то из благородных», выражаясь его языком. Ну зачем, скажите мне, кому-то из них было убивать обычного механика? Какой у них мог быть мотив?

– Мотивов я могу придумать хоть сейчас целую дюжину, – пожал я плечами. – Например, Сергею могла стать известна тайна кого-либо из означенных лиц, а в условиях замкнутого пространства это более чем вероятно. Одного этого уже достаточно для убийства, но при этом Сергей мог начать шантажировать убийцу. В конце концов, почему мы исключаем пьяную драку? Насколько нам известно, теплые вещи экипажа и пассажиров смыло волной практически в самом начале плавания, и алкоголь стал единственным средством согреться…

– Драка между механиком и капитаном? Механиком и врачом? Механиком и руководителем экспедиции? Режьте меня, Николай Алексеич, но я в это не верю. Как мы не расспрашивали его, почему он решил, что убийца – непременно кто-то из благородных, он так и не привел никаких убедительных доказательств, одни невнятные фразы по поводу его осанки да и только. Если нам непременно сейчас в разработку надо взять возможного кандидата на роль убийцы, то я голосую за Ипполита.

– Миша, ты в своем уме?! Если он сам и убил своего кузена, зачем ему привлекать излишнее внимание к этому происшествию? Ну погиб Сергей и погиб. Катя бы никогда не узнала об обстоятельствах смерти мужа, если бы ее не просветил сам Ипполит. И потом ты, по-моему, перечитал детективов – только в книгах убийца обращается к следователю с просьбой найти убийцу, таким образом, отвлекая внимание от себя.

– Все это верно, Николай Алексеевич, но, боюсь, мой подозреваемый не обладает столь острым умом, чтобы воспроизвести всю названную Вами логическую цепочку в собственном сознании. В любом случае, я оставляю его для себя про запас и подозрения с него не снимаю.

В доках царили послеполуденные шум и суета: там и тут сновали рабочие в засаленных робах. Я встал в стороне и отправил Мишку на поиски капитана.

– Привет, приятель! – крикнул вдруг кто-то, пробегавший мимо, чье лицо я даже не сумел толком рассмотреть.

Мишка обернулся и с удивлением посмотрел в спину кричавшему, а я лишь пожал плечами. Вернулся он достаточно быстро и, взяв меня под руку, направился к ожидавшему нас экипажу.

– Не могу сказать, что узнал точный адрес, но какие-то ориентиры матросы дать мне смогли. Эй, милейший! – крикнул он извозчику. – Знаешь, где трактир Зареченского располагается? – он толкнул меня локтем в бок и шепотом добавил: – Матросы сказали, это питейное заведение ни один извозчик стороной не обходит.

– Да, барин, как не знать! – закивал тот и развернул лошадей.

Дом капитана Захарова располагался прямо напротив означенного заведения, и с самим хозяином мы столкнулись еще в дверях: он спешно поправлял китель, направляясь к ожидавшей его пролетке, и буквально рухнул в мои объятия. Он тут же извинился, отряхнулся и хотел бы проследовать дальше, но Мишка схватил его за рукав и, хитро прищурившись, предложил задержаться на несколько минут.

– Кто вы такие? – удивленно спросил капитан, осматривая нас с ног до головы.

Я протянул ему свою карточку и представился.

– Извините, я спешу, – пробормотал Захаров и попытался вырваться, однако цепкие пальцы Мишки не выпускали его локоть.

Я вкратце обрисовал ему дело и попросил уделить нам немного времени, выразив готовность проследовать с ним в пролетке до того места, куда он так спешил. Капитан слегка побледнел и махнул извозчику рукой, чтобы тот уезжал и не ждал его.

– Предлагаю пройтись пешком, господа. Так чем могу быть полезен?

– Мы хотели бы услышать Вашу версию гибели Сергея Пронина, – вкрадчиво начал я.

– Никакой такой версии у меня нет, – пожал он плечами. – Мало ли что там набрехал вам Ипполит, я вообще жалею, что взял этакого пьяницу на борт. Ему померещилась всякая чепуха, а вы верите.