Александр Клюквин: Архивариус снов

Он шпагой поразил мужчину,
Затем к невесте подошёл.
С сомненьем выслушал причину,
Клинок под сердце ей вошёл.

Рассудок потеряв от горя,
К воде немедленно бежал.
И сбросился в пучину моря
С одной из близлежащих скал.

* * * *

Три жизни разом оборвались
Из-за ошибки роковой —
Письмом к невесте обознались,
В котором смысл, что он с другой…

По булыжникам старого города
Я застенчивым шагом иду.
На верхушке осеннего холода
Путеводную вижу звезду.

Приукрашены сумерки тайнами,
Пропитавшими стены домов.
Моя тень мостовыми случайными
Мельтешит хороводом дворов.

Где-то здесь притаилась история
Наших пращуров, знавших Петра.
Очень яркая фантасмагория,
Словно всё ещё здесь та пора.

Бой часов на белеющей башне
Распугает скучающих птиц.
С недодуманной мыслью вчерашней
Я вошёл в этот мир без границ.

Здесь мерцает неоном реклама
Вперемешку со звоном мечей.
Возле цоколя древнего храма
Бродят рыцари уйму ночей.

Мне мерещатся люди в каретах,
Затмевая железо авто.
Что-то прячут в крахмальных манжетах,
Щеголяя в роскошных манто.

Отрешившись от дня настоящего,
Наслаждаясь виденьем своим,
Я в компании неба неспящего
Вглубь былого азартом гоним.

Так и чудятся мне кирасиры
На красивых конях вороных.
Подле них без доспехов мундиры
В переливах наград боевых.

На заливе, устав от безделья,
Ветер треплет андреевский флаг.
А на палубах звуки веселья
После трудных, но выигранных драк.

В подворотнях под сводами арок
Чуть остывшие пушки стоят.
За их славу поднятием чарок
Кабаки городские галдят.

Где-то кузница молотом звонким
Всем победные марши поет.
А молочница голосом тонким
Зазывает к бидону народ.

На истёртом дощатом крылечке
Мальчуган начал саблю строгать.
А в окне, приютившись у печки,
Наблюдает с улыбкою мать.

Чуть подальше в ботфортах разбитых
Вестовой с порученьем спешит.
В переулках сегодня забытых
Между знатью и людом бежит.

Находясь посреди современности,
Окунаюсь в раздолье эпох.
В закромах поседевшей нетленности
Понимаю, что мир был неплох.

На палитре из листьев опавших
Как мираж старый город стоит.
И чудес его, в душу запавших,
Красоту моя память хранит…

Седого облака знаменье
Пронзает Олафа игла.
Венчая неповиновенье,
Несётся ввысь её стрела.
И под таким надёжным кровом
Таится главный наш герой.
О нём и будет дальше слово
Слагаться рифмою простой.

* * * * *

Шагая ветхою ступенью
Среди замшелых древних стен,
Он вниз спускался лёгкой тенью,
Покинув сна короткий плен.

Влекомый летним променадом,
По залам шествует, спеша.
В предчувствии свиданья с градом,
Чертог свой мерит чуть дыша.

Каменья северной твердыни
Ласкает вскользь его рука.
Любовь свежа в ней и поныне,
Спустя почтенные века.

Сквозь арки кованых узоров
В молчаньи правит мерный ход.
В гранит зелёных косогоров
Всё так же бьёт настырность вод.

Он светлым взором обнимает
АбрИс высоких куполов.
И, поклонившись, вновь шагает
По перепутью двух миров.