София Кульбицкая - Каникулы совести. Роман-антиутопия

А та интриговала меня всё больше и больше. Почему-то я думал сперва, что меня повезут на Лубянку. Дурацкий стереотип. Когда центр Москвы остался позади, я вспомнил, что где-то на Юго-Западе некогда располагалось аляповатое здание ФСБ. Но и тут остался в дураках – за окном вдруг замелькали откровенно пригородные пейзажи. А чуть позже их сменили зловеще-минималистичные ограждения каких-то сомнительных предприятий, один вид которых мог бы нагнать уныние на самого заядлого весельчака. С каждой минутой заоконное пространство казалось мне всё более гиблым, что рождало вполне понятную тревогу. Но, странное дело, с ней соседствовал какой-то наплевательский азарт. Подстёгиваемый им, я так ни разу и не спросил шофёра, куда он меня везёт, – продолжал демонстрировать фирму. Пусть знают, что и мы, старички, не лыком шиты, умеем, умеем держать лицо не хуже его вылощенного шефа. За всю дорогу я задал один-единственный вопрос – на который он очень миролюбиво ответил, что, мол, звать его Михаилом, но для своих (а я уже относился к таковым) он просто «Мишок».

Это ненавязчивое дружелюбие – хоть я и старался ни на секунду не забывать о его формальности – так расслабило меня, что к концу пути моё спокойствие перестало быть наигранным: я вдруг поймал себя на том, что попросту, от души наслаждаюсь быстрой ездой, а особенно – дивными звуками, льющимся из динамиков. Жаль только, что снаружи смотреть было особо не на что – одна колючая проволока да белые стены. Надо же – всего каких-нибудь полчаса назад я аж весь трясся от волнения, а теперь окончательно вжился в роль знатного вельможи. Причём безо всяких усилий – это получилось как-то само собой, я даже не заметил как. Или это ибээровский выкормыш меня в неё… вжил? Было ли это сделано Михаилом намеренно? Или его шестёрочья выучка любого бы автоматически заставила чувствовать себя большим боссом? Если первое, то, поддавшись его нехитрому гипнозу, я выглядел бы глупо.

Подумав так, я, тем не менее, не удержался-таки от вальяжного: – Голубчик, а не открыть ли нам окошко?.. – тоном, который покоробил даже меня самого. Но мой поводырь тут же выполнил просьбу, да ещё и поинтересовался, «не надует ли мне» – первый его прокол, пусть и только лингвистический. Снисходительно и надменно я ответил, что за всю мою без малого вековую жизнь «мне», тьфу-тьфу-тьфу, ещё ни разу никуда не «надуло».

Впрочем, мы уже и приехали. Как мог элегантно выбравшись из машины, я с уважением оглядел расстилавшийся вокруг пейзаж: пустое шоссе, вдоль которого тянулась бесконечная грязно-белая бетонная стена, несколько сирых ёлочек и, чуть поодаль – небольшое одноэтажное строение, при виде которого в моём мозгу тут же всплыла древняя аббревиатура «КПП». Почему-то вдруг закружилась голова и ослабли колени – я даже слегка пошатнулся. Михаил бережно поддержал меня под локоток – ласковая, целомудренная забота, которой я не посмел сопротивляться, – и с тревогой спросил, не укачало ли меня. Я успокоил его, с отвращением чувствуя, как где-то внутри живота ворочается тошная паника, навеянная мрачно-казённым видом одинокого домишки.

В следующий миг оттуда выскочили два молодца, таких же лощёных и плечистых, как мой поводырь. Я невольно отметил, что они идеально дополняют друг друга внешне – итальянистый шатен с модной щипаной бородкой и золотистый блондин с гладкой массивной челюстью. Бдительный Мишок продолжал аккуратно придерживать меня, покуда они приближались к нам, сияя радостными улыбками – белозубыми (мой статус неуклонно рос!). После краткого обмена приветствиями и лёгкой пикировки на служебном жаргоне, которого я, к счастью, не понял, состоялся торжественный акт приёма-передачи клиента. Теперь меня ласково, но твёрдо поддерживали уже под оба локотка. У самого КПП я тоскливо оглянулся на покидаемую волю – и успел ещё увидеть, как глянцево-красная личинка с Мишком внутри медленно и плавно опускается в люк подземного гаража.

Едва мы переступили (вернее, меня перетащили через) порог, как противная тревога и страх неизвестности, начавшие было посасывать меня изнутри, враз улетучились – они попросту не устояли перед открывшимся мне зрелищем, подобного которому я, человек старомодный и к тому же домосед, в жизни не видывал – и теперь знай вертел себе головой туда-сюда, время от времени зависая с открытым ртом в крепких руках понимающе ухмыляющихся охранников. Казённо-сирый домик оказался простой маскировкой; внутри же расстелилось многослойное, разнообразно сверкающее и расцвеченное веерами световых (боюсь, что и не только) лучей пространство, отделанное в ультрамодном стиле «secret-tech» – с его голографическими плоскостями и сложными визуальными эффектами. Пройдя весь этот великолепный холл насквозь, мы зашли в лифтовую кабинку, расписанную цветными граффити, чьего юмора я, человек отсталый, не понял, – и где-то с минуту ехали вниз, и мои спутники подбадривающе лыбились мне в настенные зеркала, и я дивился предусмотрительности шефа службы безопасности, умудрившегося так ловко припрятать свой головной офис.