Наум Вайман - Новая эра. Часть вторая

Наша сексуальная жизнь всегда была бледна. По идее она вообще давно должна была меня бросить. То что этого до сих пор не произошло нельзя объяснить только любовью к «дому», присущей «ракам». Может она вообще сексуально слаборазвита и даже не осознает этого? А значит, не было у нее такого любовника, который разбудил бы в ней женщину? Ведь и я только теперь вижу, что сексуально она не «та женщина», которая мне нужна. Да я никогда и не любил ее, только злился на свою беспомощность. Ведь с Л все гораздо (несравненно) лучше. А с Р так и вовсе сказочно…

14.1. Володя звонил. Вернулся из Европы. Виделся в Париже с Хвостом, в Тюбингене с Волохонским. Цветков на его «призыв» не отреагировал, а в Вене у Бренера он провел шесть дней. За пять часов до отлета Бренер его выгнал, сказал: «Уебывай из этого дома».

– Вот именно так и сказал. Не знаю, они меня так хорошо приняли, но через пару дней я стал чувствовать с его стороны какое-то раздражение, недоброжелательство. А в последний день они сели завтракать, они всегда садились без меня, я вставал поздно и завтракал один, а тут они, видимо, решили меня подождать, а я же не знал, пошел мыться, принял душ, слышу, он мне кричит: «Ты скоро?», ну я подумал, что ему ванна нужна, ну подождет, чего, стал зубы чистить, а он вдруг в дверь заколотил, заорал чего-то, он же псих, а у меня паста во рту застряла, я даже сразу не мог ответить, а он убежал, ну, в общем, когда я вышел, он мне и сказал: «Уебывай из этого дома». Мог и подождать еще пару часов… Они теперь рисуют, какие-то похабные рисунки, но вроде зарабатывают этим.., раньше ее отец их содержал, а он недавно покончил с собой…

Матвей, привет!

У меня возникла мысль послать книгу Дугину («националисту»), но не знаю его адреса. Ты не сталкивался? И еще у меня вопрос: как по латыни «Человек спасающийся» (типа «Homo ludens», «Homo necans» и т.д.)?

Всегда твой

Наум

От Макарова-Кроткова:

Наум, привет!

У меня тут возникла несколько безумная идея. Я хочу сделать книжечку из одного стихотворения, переведенного на разные языки. Ну а если книгу издать не удастся, то хотя бы устроить акцию с чтением этого стихотворения.

И у меня к тебе огромная просьба. Не мог бы ты перевести на иврит вот такой мой стишок:

Буду тебе очень признателен. Саша

Дорогой Николай!

Что-то я соскучился по вашим язвительным письмам. Как там погода в Питере?

А у нас «европейское» лето: воздух и вода – 19 градусов, и солнечно. Дожди бастуют.

Наум

Р выглядит устало.

– Как дела? – спрашиваю.

– Да… так. А у тебя?

– Нормально. Ты плохо себя чувствуешь?

– Не очень, я сегодня на работу не пошла, хотя голос уже вернулся. И не спала уже несколько ночей…

– Чего?

– Не знаю…

Когда вошли в номер, упала на кровать:

– Тебе придется потрудиться, чтоб меня расшевелить.

– Эти труды мне по душе…

Так раскочегарились, что когда кончил, она резко спихнула меня с себя. Обычно еще долго любит понежиться, помурлыкать… Лежит отрешенная, с закрытыми глазами, тяжело дышит. Только через минуту пришла в себя. Притулившись к плечу, улыбнулась.

– Ух, какой ты… Со мной еще не было, чтоб я попросила пощады… Почему ты мне не попался тридцать пять лет назад?

– Тридцать пять лет назад? Когда мне было восемнадцать? Я бы тебе не понравился.

– Ты?! … А ты знаешь, я думала о том, что ты мне рассказал о злоключениях своей юности… Мне кажется, что я бы тебя вылечила.

– Да ты бы из меня человека сделала. Я прожил бы совершенно другую жизнь…

– Я всегда любила, когда кончают быстро и много… А ты можешь раз пять-семь?

– Пять… может быть, но… – я покачал головой.

– Что?

– Придется уползать на четвереньках.

– Ерунда. … А сегодня еще будешь с женой?

– Не знаю…

– Не надо, прошу тебя… Я не хочу… Ну хотя бы завтра утром, обещаешь?

16.1

Дорогой Наум, привет!

У меня какая-то фигня все время, то есть я пишу и ни на что толковое не способен. У нас все по нулям – как в сортире 00. Из этого всякие депрессивные токи. Я даже в Египет что-то из-за лени не собрался, хотя цены смехотворные. Ну ладно, поживем, увидим.

Все литературные игры мне остопиздели, одна суета, и все-таки она что-то забирает. Сидим тут в Питере тихо-плотно, тряпки жжем, когда сильно пахнет, то смеемся. Я вот собираю новую книжку стихов для издательства НЛО. В минувшем году меня не наградили еще и премией Андрея Белого, но в короткий список впустили, и вот издательство проявилось, что тоже неплохо. Пусть бараш-жадина боголюбивый порасстраивается. Правда, его расстройство меня не очень утешает.