Константин Крюгер: С любовью за любовь. Сборник рассказок

Как-то летом, возвращаясь с практики в свободную квартиру в рассуждении повеселиться с дамами (что совершенно естественно в молодые студенческие годы), в вагоне метро мы оказались в компании двух якуток (или эвенок, в общем, представительниц народностей Крайнего Севера). Плоские циркульные лица, глазки-щёлочки, плотные коротконогие фигуры – всё вкупе очень напоминало нанайца Кола Бельды, известного эстрадного певца той поры. Я присел на лавочку напротив, а Петька с Володей Г-ным, нашим сокурсником, присоседились вплотную к дамам. Как известно: «Лицом к лицу лица не разглядишь!». Будучи без очков, Пётр видел девушек как сквозь сито, но сидящий рядом весельчак Вовка нашептал, что «барышни – высший класс!». И Петюня залился соловьём… Его мощная мужская «харизма» опять оказала себя, и девчушки согласились выйти вместе с нами на Петькиной станции, чтобы «совместно с молодыми людьми послушать последние хиты зарубежной эстрады в совершенно невинной обстановке». Уже покидая вагон, Пётр одел очки. Выражение его лица при взгляде на «снятых» подружек изменилось настолько, что узревшие его жительницы Заполярья немедленно впрыгнули обратно в поезд и укатили восвояси.

Искренний Петюня никогда не умел скрывать эмоций!

Сентябрь 83-го выдался на редкость тёплым и без дождей. Как-то в середине рабочей недели у нас в лаборатории раздался телефонный звонок. Взявший трубку начальник «Карась» сказал: «Это тебя – брат!». У нас с Борькой тембр голоса и манера разговора были очень схожи, несмотря на разницу в 6 лет. «Что поделываешь?». «Работаю!». «Пойдём на Абельмановку – пива попьём! Погода отличная и вообще!». Я отпросился у «Карася» на полдня под предлогом проводов младшего брата в другой город, даже не предполагая, что «как в воду глядел».

На Абельмановской улице располагался двухэтажный пивной бар, проходивший под названием «Клешня» из-за крупно-форматного светящегося рака на фасаде здания. Заведение как две капли воды походило на «КПЗ» (Киевский Пивной Зал), пивную на Варшавке, кафе «Сенеж» у нас на Симоновском переезде и другие «стекляшки», выполненные по типовому общепитовскому проекту. В «Клешне» работал мой друг детства Володя «Дзержинец». На лацкане белого врачебного халата, используемого им в качестве спецодежды официанта, у Володи постоянно отсвечивал маленький красный значок с золотым, легко узнаваемым профилем Феликса Эдмундовича. Мы с Вовой дружили со старшей группы детского сада, располагавшегося в крайнем подъезде нашего сталинского дома. Позже Володина семья переехала в район Птичьего Рынка, и он как в воду канул. Но, когда я, повзрослев, в институтские годы начал посещать увеселительные заведения своего района, в «Клешне» произошла неожиданная и радостная встреча, и больше мы уже не теряли друг друга из виду. Завсегдатаем заведения я не стал, но при прочих равных предпочитал его всем остальным. Володя, как и большинство моих друзей и знакомцев, естественным образом «по наследству» перешёл Борису и, как и остальные, крепко с ним задружился.

Невзирая на превалирующий мужской состав посетителей, пивная выглядела вполне прилично, и некоторые смельчаки даже отваживались приводить туда дам. На первом этаже размещались автоматы с пивом по 20 копеек за кружку и высокие круглые столы – стойки. Окрестные мужики обычно забегали туда на ходу вбросить пару кружек или распить по-быстрому принесённые с собой более серьёзные напитки. Зато второй этаж располагал к продолжительным посиделкам: деревянные столы на шесть человек с лавками, официанты в белой униформе, меню с выбором холодных и горячих закусок. К семи вечера в зале «яблоку было негде упасть», но днём «ресторанная» часть заполнялась, в лучшем случае, наполовину.

В солнечную апрельскую субботу мы с братом и Эдиком зашли в «Клешню» оперативно промочить горло по дороге на Калитниковское кладбище, где у «Родственника» покоился трагически рано погибший отец. Внезапно привычный гул голосов и звон кружек сменился мёртвой тишиной. Мы непроизвольно повернулись ко входу: на верхних ступенях ведущей в зал лестницы стояли жених при всём параде и невеста в белоснежном кружевном платье и фате. Сзади их подпирали свидетели с лентами через плечо и полторы дюжины гостей. Молодые внимательно оглядывали помещение в поисках свободных мест. В наступившем молчании прозвучала хрипловатая догадка Эдуардика: «А что! Может они здесь познакомились?!».