Александр Шкурин - Утренняя звезда. Повесть

Все эти портики, полуразрушенные колонны, барельефы с цветочным орнаментом, мраморные скамейки, вазы с цветами, мозаики, статуи богов и бюсты героев, – поражали воображение. Дизайнер, оформлявший «римскую» часть дома, умудрился еще устроить лабиринт, состоявший из нескольких залов, камер и переходов, расположенных по столь сложному и запутанному плану, что по нему можно было бродить часами, то выходя в зимний сад, то вновь возвращаясь в лабиринт. Даже в лютый зимний день здесь всегда царила атмосфера осени, настраивая на элегический лад. В редкие свободные минуты он любил полежать на скамейке в одном из залов, созерцая бюсты древнеримских героев. Вика, его дочь, когда была маленькой, любила здесь играть, и множество кукол, изготовленных вручную, можно было до сих пор найти в самых неожиданных местах. Сейчас дочь повзрослела, вытянулась, переросла мать и догоняла его. Дочь взяла от матери смуглую кожу и черные вьющиеся волосы, от него – серо-голубые, в минуты гнева – полыхающие расплавленной сталью глаза. У нее была хорошенькая фигурка, возле её фотографии на доске почета в школе всегда была толпа поклонников, на которых не обращала совершенно никакого внимания. Все свободное время дочь читала, читала и читала, однако при этом умудрялась успешно учиться и заниматься бальными танцами. Своего партнера по танцам – высокого блондина Костю – она, не прикладывая никаких усилий, успешно обратила в рабство, и он тенью следовал за Викой и был в курсе её интересов. Дочь относилась к Косте как к подружке, с ним делилась прочитанными книгами, которые заставляла его обязательно прочитать. Летние поездки с матерью в Италию пробудили у Вики интерес к римским писателям, и сейчас она зачитывалась Метаморфозами Апулея. Соответственно, Костя то же читал Апулея.

Со второго этажа можно было попасть в зимний сад. Когда Арон впервые увидел свой зимний сад, он вздрогнул, сад напомнил ему описание оранжереи чандлеровского генерала Стернвуда, живого покойника, который мог существовать в чудовищной жаре. В саду цвели орхидеи, филодендроны, афеландры, бромелиевые с белыми прожилками на огромных листах, особенно поражали губы Хукера, ярко красные, словно раскрытые для поцелуя губы безвкусной кокотки, а уж цветы пассифлоры, кавалерской звезды, были подобны аляповатым орденам на мундире туземного царька, что недавно слез с дерева, нацепил клоунский мундир с генеральскими звездами и увешал себя наградами с головы до ног. Жена поселила в оранжерею таких же красочных попугаев, чьи резкие крики, похожие на кошачье мяуканье, добавляли экзотики этому месту. Он долго не мог находиться в душной и жаркой атмосфере зимнего сада. Арон надеялся, что избежит судьбы генерала Стернвуда, и его дочь, когда вырастет, будет паинькой и не совершит таких глупостей, как Кармен, младшая дочь генерала.

Третий этаж был оформлен в стиле ампир. На потолках – древнеримские фрески, стены затянуты серо-голубым шелком, колонны и в проемах комнат – античные бюсты, куда уж без них, мебель из красного дерева, в спальне – массивная кровать с высоким изголовьем, с орнаментом на изящных ножках под балдахинами со свисающими золотистыми пышными кисточками и позолота, позолота, она ослепляла глаза, а оружие, развешанное по стенам! Все призывало Арона на новые подвиги, вперед, в бой, мой герой, военные трубы поют тебе осанну, трам-пам-пам, туруру-ру, враг был разбит, бежал с поля боя, теряя свое снаряжение, и оно в качестве трофеев развешано по стенам.

Кому-то могло показаться жуткой эклектикой оформление этажей в разных стилях, но Арон отдавал должное жене, которая оказалась тонким психологом. Первый этаж – подготовка к служению бизнесу, что у современного человека заменяло служению богу в средние века, второй этаж – релаксация, а третий этаж – нацеливал на победу, и по ночам нашептывал: только вперед, враг будет повержен и разбит.

После плавания Арон с удовольствием посмотрел в большом зеркале на свою фигуру, по-прежнему подтянутую и спортивную, нравящуюся женщинам. У него были широкие плечи, крепкие руки, накаченные ноги. Подводил только живот, поэтому надо почаще посещать тренажерный зал. Капелька тщеславия по утрам не повредит, а настроит на свершение новых подвигов во имя дела его жизни – деньги и еще раз деньги.

Потом был завтрак. Арон хотел сам что-нибудь приготовить на скорую руку, но завтрак подала жена, которая героически превозмогла утреннюю лень и накрыла на стол. За время завтрака он перекинулся несколькими ничего не значащими фразами с ней. Все темы разговоров были давно заезжены: дочь, ее взросление и учеба, опять закончились деньги на кредитных карточках жены, а она собирается на зимних каникулах поехать с дочерью в Лондон.