Андрей Ларионов - Широко шагая

Алексей обнял Иру и они вышли на улицу. Зеленый участок с ослепительными лампами дневного света остались лишь в их памяти. Ночной воздух стал еще больше свеж. Ночь вступала в свои права. Ира посмотрела на него. Он улыбнулся ей в ответ.

– Все в порядке, – шепнул парень ей на ухо.

– Досталось вам сегодня, – приветливо начал разговор шофер, когда они сели в машину.

– Да, я так испугалась за Алексея, – ответила Ира.

УАЗ помчался вперед по улочкам района. Навстречу им проехала иномарка, ритмы музыки которой буквально разрывали тишину ночи.

– Цыгане опять катаются, веселятся… – недовольно пробурчал мент.

Алексей смотрел в окно и не слушал милиционера. Думал о своем. Он считал, что ему все же повезло. Этот день он провел с любимой девушкой, уличная драка не обернулась для него ничем серьезным, чего опасался Алексей, и в участке не пришлось даже отвечать на вопросы участкового.

Луна ярко светила на небе. Знакомые силуэты двухэтажных домов замелькали за окном автомобиля. Они казались еще более ветхими при свете ночного светила. Вот и руины кирпичного предприятия. Сейчас там тихо и спокойно.

Милицейская машина проехала мимо сгоревшего здания. Огни фар УАЗа отразились в глазах мальчика, бесцельно смотрящего в пустоту летней ночи. Его рот приоткрыт. Пульс учащен. Зрачки расширенны. Пальцы медленно шевелятся, словно перебирают что-то невидимое. Веки полузакрыты, дрожат.

– Валим отсюда, похоже, у него передозировка… – шепчет своему спутнику наркоман.

– Да, пора уходить. Вон мусора сегодня что-то раскатались тут … – отвечает ему молодой цыган.

Непонятное бормотание мальчика раздается уже тише, кажется, что голос у него слабеет.

Два силуэта удаляются, скрываются среди полуразрушенных стен завода, оставляя мальчика наедине с жизнью и смертью.

Что-то неясное и темное мерещится ему. Он видит, словно запутался в кустах, пытается вырываться из них. Бесполезно. Потолок медленно начинает опускаться, смыкается с полом. Мальчику страшно, ему хочется кричать, но с губ срывается только сдавленный стон. Запах сирени смешался с запахом недавно приготовленной отравы. Пустой шприц валяется немного поодаль на битом кирпиче. На игле следы детской крови. Это инструмент разрушения человеческих судеб.

Странные звуки, странные шорохи нарастают, которые перерастает в общий шум, гул. Возможно он слышит собственную пульсацию сердца, а, может быть, это еще один эффект наркотика. Голова болит. Перед глазами в какой-то момент проясняется. Он смутно понимает, где находится. Кирпичная разрушенная стена перед его глазами. Мальчик медленно поднимает взор в небо. Звезды горят ярко в чистом ночном небе.

И вдруг это небо начинает двигаться, приближаться к нему. Потом наоборот отдаляется, превращается в черное полотно.

– Мама, Рома, – шепчет мальчик, зовет свою маму, старшего брата.

В тишине ночи вдруг раздаются шаги по битому кирпичу. Кто-то приближается к нему, неужели это опять те, которые накачали его белой отравой.

Через расщелину в кирпичной спине сюда смотрит брат Рома. Его глаза округляется, когда он видит своего младшего брата, лежащим на кирпичах, среди папоротников.

– Мишка, что ты здесь делаешь?! Миша! – тормошит он своего брата.

Тот в ответ только слабо улыбается. Бессмысленный взгляд.

В темноте загорается дисплей мобильного телефона. Старший брат звонит в скорую помощь, называет адрес разрушенного здания.

– Кто это с тобой сделал?! Мишка! – в отчаянии кричит Роман, стоя на коленях перед своим братом. Слезы на глаза парня. Горячие капли стекают по щекам, падают вниз.

А Мишка уже почти ничего не видит. Только затухающий свет. Тьма в глазах. Дыхание замедляется, как и пульс. Когда скорая приехала, оглашая район, звуками сирены, озаряя тревожными огнями тьму, мальчик уже не двигался. Его помутневшие глаза смотрели в небо. Эта жизнь у него закончилась так рано и бессмысленно, может быть, в другой жизни повезет больше, чем в этой. Может быть…

Старший брат был безутешен…

А всего лишь в трехстах метрах от места трагедии в эту ночь шла бойкая торговля. К шикарному кирпичному дому подъезжали машины одна за другой. Свет этих машин разгонял тьму улицы. Из автомобилей выбегали парни, девушки поспешно подбегали к железным черным воротам. Иногда покупатели просто приходили пешком, выныривали из тьмы опустившейся на этот город. Они стучат по железу, оглядываются по сторонам, боятся появления ментов, которые сразу же заберут их сразу же в участок.