Борис Давыдов - Ступени

– Фай, а ты частенько изменяешь мужу? – как-то так, запросто спросил Иван.

– Если бы я изменяла, то не тряслась бы у тебя на коленках как сумасшедшая, когда ехали в совхоз. А прихватило меня буквально через пять минут. Да где? На твоих коленях. Правда, твой торчок виноват. Кремень, не торчок! Но скажу тебе честно: я бы, наверное, изменяла, было бы с кем. Но не с кем. Иногда смотришь на какого-нибудь приезжего, думаешь: с ним бы можно. Но… тебя уже пасёт свора поселковых глаз. Здесь ведь как: в одном углу чихнул, в другом тут же говорят, кто чихнул. А я самолюбивая. Но несмотря ни на что, я хочу от тебя ребёночка родить, чтоб здоровым родился. Ты меня как-то спрашивал: почему я со средне-техническим образованием, а работаю подсобницей. А потому, что год тому назад, когда строительный участок от вашего управления здесь организовывали, всем, кто устраивался на этот участок, говорили: года через три всех очередников обеспечат жильём. А ребёнка рожу, наверняка получу квартиру. Вот я и уволилась из райпо, где работала экономистом – квартиру там не получишь сто лет.

– Так ты экономист? – удивился Иван. – Вот это да-а. С такой специальностью можно в любом городе устроиться. Ходовая специальность.

– Погоди, Вань. Я к чему тебе о ребёночке говорю? К тому, что я должна забеременеть и забеременеть от красивого, а главное – здорового мужчины. А ты ещё и на моего мужа похож. Только от моего мужа, какие могут быть дети, если у него вместо спермы – красное вино. А ты, я уверена в этом, здоровенький.

– Я здоров, как молодой бычок.

– Значит, Ванечка, я рожу от тебя. Но об этом ни-ко-му. Ты умеешь хранить тайны?

– Фая, клянусь, я хоть и молодой, но умею хранить тайны. Тем более такую тайну я буду хранить всю свою жизнь.

– Верю тебе. Я сразу заметила, что ты порядочный. Да, но если у тебя будет с моей подругой что-то такое… ты ей не открывай наш секрет. Не скажешь?

– Фа-а-я, – укоризненно посмотрел на неё Иван.

– Верю, Ванечка, верю, – затараторила Фаина. –Всё, а теперь давай целоваться. С тобой я вспомнила время, когда в техникуме училась и как с одним пареньком целовались до утра. По весне.

– И всё, были одни поцелуи? – заулыбался Иван.

– Конечно! О чём-то другом и в мыслях ни у кого не было.

– И что, до двадцати двух лет не было ничего?

– Первый раз в неполных двадцать было, когда я с молодым лейтенантиком на танцах познакомилась. А он хоть молодой, но опытный – предохранялся. Ты хоть понимаешь, что это такое: предохраняться?

– Про это я давным-давно слыхал. Фай, а дальше что у тебя с ним было?

– Дальше ничего, если не считать моего траура, потому что лейтенант женатым оказался. А мне сначала обещал, что женится на мне, но ребёнка, говорит, заводить пока не время. Вот комнату получит… Я уже потом поняла, почему он предохранялся. Вообще-то, молодец, а то «влетела» бы и что? Ванюш, давай не будем об этом? А то у меня настроение испортится, а этого нельзя допускать. У меня теперь должно быть только хорошее настроение. И знаешь почему?

– Нет.

– А тебе про это и знать ничего не надо, это наши, женские дела. – Фаина встала с кровати. – Ва-ню-ша, посмотри. – Она стала вертеться перед ним.

Он залюбовался ею, поскольку вот так, целиком, её ещё не видел.

– Я красивая?

– Очень! А губки вообще…

– Вот и хорошо. Значит, и ребёночек будет красивым. Ты любишь детей?

– Люблю, но мне ещё рано…

– Ванечка, тебе, может, и рано, а у меня душа будет рада. И у тебя сейчас душа запоёт…

На следующий день, после работы, Фаина поднялась этажом выше, к Полине. Полина – брюнетка выше среднего роста, с вьющимися волосами чуть ниже плеч, с эффектной фигурой и красивыми чёрными глазами.

– Поль, – войдя в такую же двухкомнатную «хрущёвку», в какой жила сама, начала разговор Фаина, – ох к нам и юноша приехал в командировку, прелесть! Молодой, разговорчивый.

– Ну и что? – надула полные губки Полина. – Мало ли красивых юношей по городам и весям ездит, а мне не юноша нужен – матёрый мужик. Желательно, непьющий.

– Поль, я не то имела в виду, когда сказала о юноше. Этот мальчик ещё нецелованный, не говоря о чём-то другом

– Ну, если он нецелованный, значит, с ним в карты только играть или в шашки.

– Именно это я и имела в виду! – воскликнула Фаина. – Ты же любитель в картишки и шашки поиграть, вот… В общем, ему страх как не нравится спать в вагончике, поскольку там, говорит, ночью шалман: бабы приходят, ну и… а он не может уснуть.