Мадам Вилькори - Бабочка на булавочке, или Блинчик с начинкой. Любовно-иронический роман

Класс фортепиано вела музыкальная мучительница Флора Амбросьевна по прозвищу Трогательная Флора, при малейшей ошибке щепетильно лупившая меня по пальцам длинной деревянной линейкой. Это была в самом буквальном смысле учеба из-под палки. Как только я взлетала, наслаждаясь звуковой гармонией, так Трогательная Флора – бац! – выстреливала указаниями:

– Кисть – округляй! Держи кисть, как яблочко держишь! Мизинец – не оттопыривай! Локоть – выше-е-е! И раз, и два, и три! Куда локоть опустила? Не опускай локоть! И раз, и два… Куда кисть зажала?! Расслабь кисть! И раз… Не втягивай голову в плечи, ты не черепаха! Спина – р-р-ровная! Не горбаться, ты не верблюд!

Да уж. Под такие команды – на плацу маршировать. Чтобы спина была ровная, применялось музыкально-педагогическое средство – мухобойка. Резиновой частью мухобойки Трогательная Флора легонечко (дескать, я на страже) прогуливалась по моей спине, а сама громко топала ногой, так энергично отбивая ритм, что пыль вздымалась столбом. Пылинки кружились в лучах подглядывающего в окно солнца, но ничего хорошего, кроме чопорной зануды Флоры Амбросьевны, солнцу разглядеть не удавалось.

После урока я шла домой. Огромная нотная папка с длинными тесемками волочилась за мной по лужам. Слезы смешивались с дождевыми каплями, комок стоял в горле, а назавтра – снова плестись по тому же маршруту, к той же Трогательной Флоре с той же деревянной линейкой, не говоря уже о мухобойке. А каторжно-ненавистное сольфеджио? Почему бы музыкальной мучительнице не простудить горло, не вывихнуть руку или не заболеть расстройством желудка? Я безнадежно сопротивлялась маминым стремлениям сделать из меня великую пианистку.

Однажды Трогательная Флора была не в настроении и уже на пятой минуте урока выставила в мой дневник гигантскую жирную единицу. Я принесла дневник домой, спрятала под пианино, чтобы попозже переправить на такую же гигантскую четверку, но во время этой секретной операции зацепилась рукавом за педаль. Попробуйте, стоя на четвереньках, быстро извлечь фортепианную педаль из рукава (или рукав из фортепианной педали) при звуке маминых шагов!

Другое дело – папин аккордеон. Тяжелый «Вельтмайстер» папа ставил на мои коленки. Чтобы сориентироваться, в какой октаве я нахожусь, приходилось выглядывать из-за этой громадины, высовывая голову направо. Изгибаться буквой «Ю» – не по правилам классической осанки, но по-другому не получалось. Бархатные звуки аккордеона, растворяя неприятности, на теплых ладонях уносили меня в страну Линляндию, мое царство-государство, где я – сама себе хозяйка и где меня никто не дергал за веревочки, как марионетку.

ИЗ КОДЕКСА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ МАТЕРИ И РЕБЕНКА

1. Хороший ребенок должен слушаться маму беспрекословно.

2. Не надо делать из мамы дуру.

3. Мама всегда права.

4. Хорошая мать максимально вникает в интересы ребенка.

5. Хорошо воспитанный ребенок не причиняет хлопот родителям.

6. Чем ребенок загруженнее, тем меньше он дает волю генам.

7. Чем больше давить на ребенка, выжимая все соки, тем больше будет толка в будущем: толк выдавливается из ребенка, как сок из яблока.

8. Твоя задача – учиться! Только получив хорошее образование, можно добиться цели!

9. Тебе придется в пять раз больше трудиться, чтобы не оказаться за бортом жизни!

10. И не забывай о пятой графе!

Я, кажется, забыла представиться. Меня зовут Элина Сокольская. Папина летающая фамилия, имя – в честь актрисы Быстрицкой – эталона красоты всех времен и народов. «Линчик-Блинчик. Сюрприз с начинкой». Так называл меня папа. Мальчишки во дворе дразнились: «Плакса-вакса, гуталин, на носу – горячий блин!» Жутко страдая от блинно-гуталиновой тематики, я размазывала по щекам слезы вместо ваксы, требуя срочно поменять мне имя.

Папа уверял, что все на свете – ерунда по сравнению с мировой революцией. И по сравнению с убийственной дразнилкой про резиновую Зину, которую принесли в корзине из магазина. Бедная, бедная Зина!

Ха-ха-ха. На всякую чепуху обращать внимание? Нервов не хватит! Вскоре мальчишки, кричавшие про блин, были нейтрализованы вместе с зачинщицей Веркой Фесенковой по прозвищу Языкатая Феська.

– Еще раз услышу про блин с ваксой, не выйду на пострашилки, – набравшись храбрости, оскорбленно заявила я. – Сами себя устрашайте. А хотите обзываться, можете красиво кричать «Элина-балерина».

Кто ж откажется от пострашилок? Я обставляла страшные истории, как моноспектакли. О мертвой руке с роковым перстнем. О зловещем незнакомце, коварном душителе девушек. О фиолетовом тумане, из которого выплывали дрожащие призрачные тени тех самых задушенных девушек. Никакой халтуры! Полностью овладев аудиторией, я на разные голоса с устрашающими модуляциями молола об ужасающе ужасных ужасах. Меня несло по волнам фантазии. У слушателей шел дым из ушей плюс ночные кошмары с возможным энурезом. Прелестная картинка, радующая глаз взрослых: девочка из хорошей семьи рассказывает деткам сказки. Мозги деток взрывались, как попкорн на горячей сковородке.