А закончилась она свадьбой, которая прошла на земле племени найманов. Аржан, в нарушение традиций, пошел на этот шаг, согласившись с предложением вождя найманов – Алтангэрэла. Как оказалось, Туяа, принадлежавшая к его клану, являлась его близкой родственницей. Аржан был почетным гостем на свадьбе, и благодаря этому событию «белый» и «черный» вожди установили братские, родственные отношения.
Молодые провели медовый месяц среди найманов, а затем вернулись в дом Аржана. Отношения между отцом и сыном постепенно наладились. Аржан сделал Бронтоя своим помощником, поручив ему хозяйственные и торговые дела общины. Он уже думал о том, чтобы передать власть в племени своему сыну, неуклонно подготавливая его к этому. А сам Аржан мечтал, уйдя на покой, выращивать садовые деревья, изучать Библию, построить в селе церковь и вселять в людей веру в грядущий свет. В нем жила непоколебимая потребность мечты и действий – в этом был он весь, последний вождь племени и своеобразный святой грозного XX века.
Территория, где родился Ялат и его предки, лежала в стороне от Чуйского тракта – единственной магистрали, соединившей Россию с Алтаем. Этот путь шел вдоль реки Чуи от Барнаула и Улалы [2] Улала – старое название Горно-Алтайска – центра Горно-Алтайской автономной области, образованной в 1922 году.
и дальше, через горные перевалы, в соседнюю Монголию. Исторические события и их влияние мало коснулись Горного Алтая. Были времена, когда мир трепетал от нашествия фаланг Александра Македонского, диких орд гуннов Атиллы и Чингисхана. И если в северной степной части Алтая еще ступала нога захватчиков, то в горные районы они никогда не добирались. То ли дикая природа, заснеженные горы, вечный холод и безлюдье пугали их, то ли земля, на которой жили алтайские горцы, считалась бесплодной и непригодной для жизни – а потому и ненужной завоевателям.
Единственная грунтовая дорога, соединившая кыпчакское село с Улалой, открывалась на короткое время летом после долгой и холодной зимы и бурного весеннего половодья. По этой дороге до села изредка добирались бродячие охотники, купцы, заготовители пушнины и прочие заинтересованные люди. Они большей частью были желанными гостями, ибо несли с собой вести, что творится на белом свете. А без этого живого общения селяне ощутили бы себя как на необитаемом острове, стали бы замкнутыми, потеряв присущую им общительность, любознательность и освежающий душу юмор.
Отзвуки о свершившейся в России революции докатились и до алтайской глубинки. Правда, с большим запозданием – только холодным летом 1918 года, когда вовсю бушевал пожар Гражданской войны. В село кыпчаков, где царили первозданный покой и тишина, ворвалась ошеломляющая весть: «В Петрограде свергли царя. К власти пришли большевики во главе с Лениным».
Кыпчаки впервые услышали слова: «большевики», «свобода», «равенство». «Кто такие большевики?» – никому было невдомек, поэтому селяне с жадностью глотали вести, которые несли приезжие люди из Бийска – купцы, лавочники, скупщики пушнины. По кривым улочкам села к площади потянулись все, кто мог ходить. Наполненные возбуждением и страхом, они слушали то, что говорят: «Большевики – это те, которых большинство. Они стоят за народ, за его освобождение и равенство. Большевики против войны с Германией, они замирились с немцами и объявили войну внутренним врагам».
– Разве у России есть внутренние враги? Кто же они? – дивились простодушные кыпчаки.
– Враги народа – это богачи, купцы, помещики, фабриканты и кулаки, а также те, кто их поддерживает – дворяне, офицеры и священники, – разъясняли приезжие люди.
– А кто же тогда кулаки?
– Кулаками большевики прозвали зажиточных крестьян, которые имеют свою землю, выращивают урожай, имеют свой скот, лошадей и птицу.
– Так ведь они же кормильцы империи?! Какие же это враги?! У нас в селе нет бедных, у всех есть и скотина, и лошадки – значит, мы тоже кулаки? – недоумевали люди. И взбудораженные этими новостями жители села валили толпами к дому Аржана. Мудрый Аржан старался внести успокоение в возбужденные головы и души своих соплеменников.
Прошли дни и недели, шумные, напоенные возбуждением и страхом. Наступило затишье, и только изредка поступали вести о братоубийственной Гражданской войне, идущей по всей России. Но Россия была далеко, и хотелось верить, что Алтай избежит ее участи.
Осенью 1918 года в гостях у Аржана побывал купец из Бийска Матвей Алексеевич Привалихин. Они были давно знакомы, с тех пор как в составе алтайской делегации ездили в Петербург на празднование трехсотлетия дома Романовых. Аржан был несказанно рад встрече и во время теплого застолья засыпал гостя вопросами о положении в отечестве.
Читать дальше