Александр Кутузов - Больное воображение

Просторные коридоры особняка соответствовали его внушительному размеру снаружи. Я начал открывать все двери подряд, встречающиеся на пути. Первая дверь поддалась легко. За ней – тесная комната. Слева – медная ванна на кованых ножках, у окна с глубоким подоконником миниатюрный пуф. Даже не стал туда заходить. Уснуть там точно не получится, слишком тесно. За следующей дверью дождалось просторное, но абсолютно пустое помещение. Четыре стены, ни мебели, ни окон, ничего. Даже неясно, откуда там взялся свет, его источника я найти не смог. Следующая комната оказалась ещё одним коридором, по нему идти не решился, боялся потерять время. Я чувствовал в этом подвох, как будто это попытка сбить меня с правильного пути. За очередной дверью открылась просторная гостиная, китч чересчур пёстрого интерьера сразу отпугнул, особенно неприятной казалась античная статуя, встречавшая у самого порога, как будто предлагающая гостю угоститься гипсовым виноградом из её ладони.

Ещё несколько дверей попросту не открылись, видимо, другие члены экспедиции заняли их. Время поджимало, начал чувствовать, как бьется сердце всё быстрее и быстрее. Рванул ещё несколько ручек – ничего. Осталась дверь в конце коридора, не похожая на предыдущие. Снежно-белая, как будто только что выкрашенная. В отличие от других, резных и вычурных, выполненная в стиле минимализма, вселяла надежду на то, что комната за ней придется мне по вкусу, по крайней мере, мне в это очень хотелось верить.

За дверью оказалось зеркало, занимавшее весь проем. В нем виднелся коридор, но себя я почему-то рассмотреть не мог. Легкое искажение воздуха, как от горячего пара, вместо моего отражения пульсировало по ту сторону. С интересом поднес руку к зеркалу и коснулся поверхности. Холодно, мурашки пробежали по коже.

– Молодой человек, конечная!

Кто-то теребил меня за плечо. Я поднял веки, моргнул несколько раз, желтый свет лампы над кабиной водителя слепил после долгого сна. Свою остановку я, конечно же, проехал. Видимо, я действительно сильно устал, раз так крепко уснул в автобусе.

На остановке решил задержаться, присел на скамейку, достал блокнот и постарался по памяти записать только что увиденный сон. Доктору он точно должен показаться интересным. Мне нравится разбирать сны, надеюсь, он предложит уделить этому время на следующем сеансе. Давно я не видел ничего настолько яркого и киношного. Жаль, что не могу пригласить доктора в свои сны, чтобы он увидел всё собственными глазами. Хотя в сегодняшнем сюжете его двойник успел побывать. Николая точно повеселит эта деталь. Вику я бы тоже пригласил, есть у меня подозрения, что она видит по ночам одну банальную скуку. А так посмотрела бы на выкрутасы моего подсознания, точно бы позавидовала.

От конечной остановки дорога до дома лежала через парк. Раньше я бегал здесь по утрам, а когда надоедало, просто приходил посидеть с книгой и термосом ароматного эвкалиптового чая. Зеленые живые островки посреди шумного и бездушного мегаполиса всегда привлекали. Я прятался в тени раскидистых деревьев от суеты, лишних людей и навязчивых мыслей. Последние одолевали в двух противоположных ситуациях (в гордом одиночестве в пустой квартире или в бездушной толпе), будь то кишащий жизнью центр или эпичная вечеринка.

Берлога уже заждалась меня. И предвкушая её радушную встречу, я замедлял шаг, наслаждаясь вечерними звуками осеннего парка. Жаль, что с одиночеством нельзя так же просто порвать, как рвут люди отношения друг с другом.

В зарослях лещины носились белки. От этого, несмотря на отсутствие ветра, листья деревьев шуршали, а ветви качались. Если бы несведущий человек забрел в этот парк ночью, то точно насторожился бы от таких звуков из кустов. Но я знал это место, как выяснилось, даже лучше, чем самого себя. Всегда планирую захватить для местных белок немного лакомства, но каждый раз забываю и мысленно извиняюсь перед ними.

Квартирное логово встретило хозяина, радостно пиликая сигнализацией. Первым делом снимаю кроссовки. Если бы не грязь на улице, круглый год ходил бы босяком. В обуви всегда чувствую себя неуютно. В мире и так мало свободы, а тут ещё и пара ботинок отщипывает её кусочек и жадно проглатывает. Потом весь день хожу и чувствую острую нехватку вот этого маленького кусочка ниже щиколоток. За день ноги сильно устали и ныли. Я бы и сам с радостью поныл. Ноги носят тело, и им, безусловно, тяжело, а я ношу сам себя и то, что внутри, и мне не легче.