Олег Русских - Ты за моим правым

Планета, будто гигантский организм, теперь окончательно проснулась и зевнула. Землетрясение сбило с ног. Пустыня замерцала, будто плохая голограмма.

Прозвенел будильник.

Спутанные во сне мысли хаотично кружились в голове.

«Что мне снилось? Что-то приятное. Не помню. И ещё мешала сигнализация. Наверно, с улицы… У меня сегодня свидание. Лика. На фото симпатичная».

Марк приподнялся на кровати и посмотрел в окно. Светило солнце, день обещал быть тёплым.

Мы летели к далёким звёздам мимо Земли. Туда, где не было человеческих страданий. Туда, где было безграничное счастье.

– Смотри, какая красивая планета! – я спустилась посмотреть поближе. Я отстала от тебя.

На планете жили милые существа. Всякий раз, пролетая мимо, мне хотелось разглядеть их, и в этот раз я не удержалась. Но мне нужно было сказать тебе об этом раньше…

Когда я вернулась и огляделась, тебя не было. Я поспешила к звезде, на которую мы направлялись. Но тебя там не было.

– Как не было? – не поняла я.

– Он на Земле, – сказали мне и сочувственно отвели взгляд.

– Как на Земле? За что? – вырвалось у меня. – Мы никого не заставляли страдать, за что на Землю?

– Посмотри сама, – мне указали на новорожденного младенца, которым теперь был ты.

– Мне нужно тело! – сказала я.

– Свободных нет. И, между прочим, вам здесь быть не положено. Отправляйтесь в свой рай и забудьте о Земле, как о страшном сне.

– Но он там!

– Он погорячился, оскорбил кое-кого. Я не знаю подробностей. Слушайте, летите дальше, подождите его там, срок отбывания на Земле не так долог, вы же знаете…

– Мне нужно тело, – повторяла я, не слушая отговорки.

– Нет у меня свободных тел, говорю же вам. Это вы вне очереди, это у вас не получится…

– Когда будет свободное тело?

– Через два века. Знаете, сколько у нас приговорённых!

Мне надоело разговаривать с этим упрямцем.

Тем временем на Земле тикали часы. Я наблюдала, как души в качестве наказания рождаются на Земле.

Смотрела, как ты учишься ходить и как ты впервые разбил коленку. А вот ты пошёл в школу…

Я не могла больше ждать. Подкараулив момент, оттолкнув очередного приговорённого, я заняла место.

Появился встревоженный несговорчивый:

– Что вы делаете? Вон отсюда!

Я отказалась. Несговорчивый попытался меня образумить:

– Вы не найдёте себя в этом мире, вам будет казаться, что живёте не своей жизнью. И вы не будете счастливы, пока не встретите его. Никто не обещает вам, что вы встретитесь. Вы всё забудете, вы не узнаете его.

– Я знаю. Но я попробую.

Новорожденное тело, лишившись души, которая заслуженно должна была отбывать свой срок, находилось в «тяжёлом состоянии» как выражались медики. Мы наблюдали, как врачи пытаются реанимировать младенца, и только несговорчивый знал наверняка, удастся им это или нет.

– Извините.., – к несговорчивому обратился приговорённый, у которого я перехватила тело.

– Подождите, – сказал ему несговорчивый, отчего приговорённый просиял:

– С радостью! Я могу идти? – он поспешил покинуть малоприятную планету.

– Подождите, – повторил несговорчивый.

Я упрямо твердила:

– Я нужна ему, ему будет легче, если я буду рядом.

Мы наблюдали, как продолжают реанимировать новорожденного. Это не могло продолжаться долго, нужно было решать.

– Идите! – махнул на меня рукой несговорчивый. – Обрекаете себя незаслуженно. Но я вас понимаю. Желаю вам удачи. Надеюсь, у вас получится его отыскать. А впрочем, вы не вспомните.

Я заметила, как обрадовался освобождённый приговорённый. Он обнял несговорчивого и улетел, сияя от счастья. В следующий миг я всё забыла. Моё новорожденное тело реанимировали.

Автобус мчался по привычному маршруту. Гудел и сотрясался от собственного дыхания, будто механический кит на колёсах.

Она рассматривала пассажиров. Такие механические лица, что казались нарисованными, смотрели сквозь мутные окна. Она привыкла к их взглядам – усталым и измученным, взрослым и детским, неизменно смотрящим мимо неё. Она свыклась с образом тени, до которой окружающим нет никакого дела.

Вдруг кто-то ей улыбнулся. Некоторое время она изумлённо разглядывала незнакомца. Она знала, что стоит у самой стены и за её спиной больше никого нет. Этот парень определённо улыбается ей.

– Простите, – тихо спросила она, – вы улыбаетесь… мне?

– Вы видите здесь кого-то ещё?