Илья Полонский - Безначальцы и чернознаменцы. Анархисты начала ХХ века против Российской империи

Летом 1903 года в Нежине начал свою работу один весьма активный анархист (в статье «Первые шаги анархизма на Украине», опубликованной в Анархистском Альманахе 1909 года, его называют «товарищ Р.», будем придерживаться этой традиции и мы). Получить литературу из-за границы ему не удалось, с единственной тогда в стране белостокской группой связи отсутствовали, поэтому около восьми месяцев он ограничивался устной агитацией.

Незадолго до начала анархистской агитации, в мае 1903 года, в селе Володьковой Девице Нежинского уезда произошел аграрный бунт, вылившийся в открытое противостояние крестьян села с командированной со всей губернии полицией. Подобные бунты произошли и в ряде других сел уезда. Происходящее натолкнуло работавшего в Нежине анархиста Р. на мысль, что черниговское крестьянство представляет собой наиболее восприимчивый к анархизму контингент. Вскоре он познакомился с наиболее грамотными в политическом плане и активными крестьянами и решил создать кружок пропагандистов для работы в сельской местности. Разумеется, на роль пропагандистов лучше всего подходили учащиеся – молодые, активные и протестно настроенные. Р. стал работать с учащейся молодежью Нежина, параллельно вынашивая идею о создании анархистской рабочей группы в одном из крупных промышленных центров Российской империи. Такую группу можно было создать, составив ее ядро из нескольких подходящих товарищей из среды учащейся молодежи.

В городе действовали мужская и женская гимназии, низшее техническое училище, два городских училища и даже высшее учебное заведение – Историко-филологический институт князя Безбородко. К моменту начала анархистской агитации среди учащихся этих заведений уже работали социал-демократы из партий «Бунд» и РУП, работавших, соответственно, среди еврейской и украинской молодежи. Поскольку анархисты с самого начала пользовались влиянием в Нежинском низшем техническом училище, где основной частью учащихся были дети зажиточных крестьян, группе не составило особого труда установить связи с крестьянским населением сел, из которых происходили активисты-учащиеся. Пока Р. вел агитацию среди студенчества, гимназистов и отдельных крестьян, ремесленный пролетариат Нежина оставался не охваченным анархистской пропагандой.

Между тем, в городе, при отсутствии промышленных пролетариев, все же проживало несколько сотен ремесленных рабочих – преимущественно, евреев по национальности (Нежин входил в «черту оседлости»). Весной 1904 года из черниговской тюрьмы освободилось несколько нежинских рабочих. Они наладили контакты с Р. и попросили его рассказать об анархистском учении. Своеобразные «культпросветовские» занятия проходили почти ежедневно и, в конце концов, склонили этих рабочих на сторону анархизма. Так была создана Нежинская группа анархистов-коммунистов, фактически ставшая второй по времени появления, после Белостокской группы «Борьба», анархистской организацией в Российской империи.

Период с 1905 по 1907 гг. можно назвать едва ли не наиболее активным в истории российского анархистского движения. Кстати, само анархистское движение никогда не было единым и централизованным, что объясняется, прежде всего, самой философией и идеологией анархизма, в котором существовало множество течений – от индивидуалистических до анархо-коммунистических.

По отношению к методам действий анархисты также разделялись на «мирных», или эволюционных, ориентированных на долговременный прогресс общества или создание коммунитарных поселений «здесь и сейчас», и революционных, которые, как и социал-демократы, ориентировались на массовое движение пролетариата или крестьянства и выступали за организацию профессиональных синдикатов, анархических федераций и прочих структур, способных свергнуть государство и капиталистическую систему. Наиболее радикальное крыло революционных анархистов, о котором и пойдет речь ниже, выступало не столько за массовые действия, сколько за акты индивидуального вооруженного сопротивления государству и капиталистам.

Революционные события в России вызвали оживление среди русских анархистов, проживавших в эмиграции. Надо отметить, что таковых насчитывалось достаточно много, в особенности среди студентов, обучавшихся во Франции. Многие из них стали задумываться о том, не является ли традиционная программа анархо-коммунизма в духе П.А.Кропоткина и его соратников по группе «Хлеб и воля» чересчур умеренной, не стоит ли подходить к тактике и стратегии анархизма с более радикальных позиций.