Сабит Алиев - Долгая дорога домой

– И он тебе помогает?

– Талисман?

– Ну не я же, – она показала на себя длинными тонкими пальцами.

– В этом деле главное уверенность и наличие цели. Если у тебя все это есть, тогда талисман закрывает треугольник удачи, и помогает везде. Он не для того, чтобы положить его в карман и спать с ним с утра до вечера.

– Как подкова?

– Именно…

– Теперь мне все понятно… Интересно, что твоя бабушка подарит мне?

Она на минуту задумалась.

– Если ты ей понравишься – подарит хороший подарок. Если нет, то мало не покажется. Будет язвить.

– Опасная женщина твоя бабушка!

Вика натянуто улыбнулась.

– Моя бабушка резкая, беспощадная, может поколотить любого из нас, но при этом щедрая в любви и всегда готова расправиться с теми, кто угрожает её семье.

Виктория, дожевывая последний кусок второго бутерброда, сверлила меня взглядом, который мог означать что угодно. Кончик ее носа стал ярко-красным от холода.

– Замерзла?

– Немного. Мы с тобой забыли взять термос с горячим чаем. Сейчас чай бы нам не помешал, согрелись бы.

– Хорошо бы кофе сейчас горячего, черного. Надеюсь, где-нибудь рядом есть Старбакс.

– Кому что, а тебе кофе из Старбакса, – слегка обиделась Вика, – нет бы пойти поискать, где можно купить горячего чаю.

– Вообще-то нам уже пора заканчивать трапезу и идти домой, – заметил я, оглядываясь вокруг.

– Джавад, я сейчас точно обижусь, – Вика отправила в рот последний кусочек салями.

Я молча поднялся, взял рюкзак, повесил его себе на плечо и внимательно осмотрелся в поисках места, где можно раздобыть чай.

– Оставь, – вздохнула Вика, – зачем ты берёшь рюкзак? Дай мне, пусть останется здесь, – показала рукой на край скамейки.

– Ну, нет, вдруг его украдут?

– Кому он нужен, что в нём такого ценного?

– Ничего, просто обычный рюкзак. Вещь теряет свою цену, как только ты понимаешь, что можешь купить такую же. Пока мы с тобой не можем позволить себе такую роскошь. Планы другие.

– Ладно.

Кажется, все-таки обиделась…

К счастью, недалеко от нас была ярмарка выходного дня. В последние годы их организуют московские префектуры. Туда я и отправился, и быстро вернулся с кофе для себя и с чаем для Вики.

– Ты все ещё обижена на меня? – я поставил перед ней стакан горячего чая и свой кофе рядом.

– Когда ты перестанешь выводить меня из себя?

Я подошел ближе, погладил её волосы, не в силах больше смотреть на расстроенное лицо.

– Малышка, – говорю я, – это был последний раз, больше не повторится.

Если бы я сам верил в то, что говорил…

– Честно? – она посмотрела на меня и носом ткнулась мне в живот. Я сделал глубокий вдох, смотря на нее сверху вниз.

– Джавад…

– Ну, не обижайся, – я обнимаю ее, прижимая к себе, – подумай о нашей дочке. Как она шевелится, толкается у тебя в животе… Главное, мы же её очень скоро увидим, представляешь? Она будет твоей копией, только в уменьшенном виде. Что может быть важнее и приятнее этого? А ты обижаешься на каждое мое слово…

– Уменьшенная копия? Это ты намекаешь на то, что я толстая?

– Ну что ты говоришь? Что за глупости? Ты совсем не толстая, просто вас двое. – Чуть отодвинувшись, я присел напротив. – Я всегда просил у Бога, чтобы послал мне жену-красавицу, вот он и подарил мне тебя. Чтобы волосы были длинные, густые, чтобы она могла сесть на свои волосы… Когда впервые увидел тебя, понял, что Бог меня услышал. Помню, лет в двенадцать молился о том, чтобы моя жена была красивая, красивее всех в мире. Бабушка это услышала и, дождавшись конца молитвы, позвала меня к себе и сказала: «Джавад, молись лучше о том, чтобы твоя жена была мудрая (я-то не знал тогда, что означает слово „мудрая“), с красивыми женщинами слишком хлопотно. Пусть она будет простая, зато никогда не испортится. Такие женщины всегда довольны своей судьбой и никогда не будут сохнуть по бриллиантам. Красивая женщина – это бездонное ведро, которое ты никогда не наполнишь».

Я согласился с ней, хоть и не очень понял, о чем она говорит.

– Послушай, твоя бабушка действительно очень мудрая, – она глотнула уже остывшего чаю, – даже удивительно, столько мудрости в одном человеке…

– Так ей уже больше ста лет…

Вика расплылась в улыбке и сладко зевнула. Я расправил плед и уложил ее к себе на колени.

– Поспите, мои милые девочки, – ласково сказал я и прикрыл Вику своей курткой. Она уснула, прикрыв глаза длинными густыми ресницами. Я смотрел на ее безмятежное прекрасное лицо и вспоминал нашу первую встречу, молился в душе и благодарил за счастье, которым наградил меня Господь.