Александр Чернец - Лунная история. Легенды не врут…

После завтрака, я убрала со стола и перемывала на кухне посуду, когда ко мне пришел Кайл. Я стояла спиной к дверям, и не слышала как он вошел.

– Пирог был замечательным! – Заговорил он за моей спиной. Я от неожиданности выпустила из рук тарелку, которую держала в руках и та разбилась на десятки мелких кусочков.

– Ты постоянно будешь заставать меня врасплох! – Гневно накинулась я на него. Он пожал плечами и проворчал:

– Я не виноват, что у тебя со слухом проблемы. – А я не поняла это было сказано в шутку, или в серьез.

– Знаешь что! – Воскликнула я, угрожая своей тоненькой ручонкой.

– Что?

– Ты лицемер. Вот что! – Я круто отвернулась, и, достав из шкафчика под раковиной совок и веник, принялась собирать осколки.

– Удивила! – Расхохотался Эверс, а мне захотелось двинуть его хорошенько совком, чтоб не зазнавался. Но сдерживало воспитание. – И, я не лицемер, а просто шутить люблю.

– Дурацкие у тебя шутки! – Проворчала я, высыпая осколки в мусорное ведро. И добавила, возвращая веник и совок на их законное место: Так ведь можно и на комплементы напросится.

Он оперся левым боком о стену, и скрестил ноги.

– Посмотрите – ка. Она еще мне угрожает. – Закатил глаза Кайл. Я уже начала жалеть, что, когда был шанс, его не ударила. Снова лезть в шкафчик было бы глупо.

– Чего ты добиваешься? – Сложив руки на груди, деловито выпалила я.

– Вообще – то, я шел сюда, чтобы сделать заманчивое предложение. Но не успел войти, как меня оскорбили; – Он состроил гримасу. – Назвали лицемером, а еще чуть не ударили!

– Вообще – то, вежливые люди стучат, прежде чем войти. И не подкрадываются сзади. И вообще не злят порядочных девиц!

Постепенно, возникшее между нами напряжение переходило в шутку. Но я была слишком разгневана, чтобы это понять.

– Ладно. Селена Стоулл, Кайл Эверс просит прощение за свое поведение. – Он отошел от стены и игриво наклонил голову. А после недолгой паузы продолжил. – И он, очень хотел бы, прогуляться с вами, когда у вас появится свободная минутка, желательно сегодня.

Глядя на него, невозможно было злится. И не только потому что он был прекрасен словно какое – то божество. Кайл подкупал своим характером, своей детской манерой общения, не навязчивым легкомыслием, и много – много еще чем. Одни только глаза чего стоят.

Я долго не раздумывала. Все равно еще вчера задумала прогуляться, а в одиночку страшновато, так хоть веселее будет и безопасней.

– Что ж, Селена с радостью, примет ваше предложение. – На моем лице расцвела милая улыбка, а про свою обиду я, и думать забыла. Для полноты картины не хватало только реверанса.

– Отлично! – Он чуть было не заплясал, услышав мой ответ. – Когда освободишься?

Я посмотрела на несколько тарелок, которые осталось домыть, на стол, который необходимо было вытереть, и прикинула, сколько времени займет мое переодевание.

– Через полчаса, на террасе. – Уверенно вымолвила я.

– Через полчаса на террасе. – Повторил он с едва заметной улыбкой. – Идет!

Я принялась заниматься тем, чем занималась до его прихода, когда неожиданно вспомнила вчерашний вечер; подарок от щедрого поклонника и сама себе улыбнулась, продолжая тереть тарелку. Обернулась, надеясь, что он не успел уйти.

Моя фраза поймала Кайла Эверса в дверях, я уже знала, что хочу сказать, но, взглянув на его идеальное тело, растерялась:

– И.., спасибо за цветы.

Юноша состроил гримасу недовольства:

– Ты забыла про открытку. – Напомнил он, а я закатила глаза:

– Иди уже! – Вырвалось из меня, но, когда я снова посмотрела на дверной проем, Кайла и след простыл. И как он так неслышно передвигается? Или это я такая невнимательная?

Когда я вышла из дома, то застала младшего Эверса сидящим на ступенях и смотрящем куда – то вдаль. Услышав, как скрипнула дверь он, не оборачиваясь, проворчала:

– Опоздала на пять минут!

Я пропустила его замечание мимо ушей, и спустилась на ту самую ступеньку, на которой сидел он. На нем были черные штаны, белоснежные, будто только из магазинной полки кроссовки «Найк», а также короткая черная, с белыми полосками вдоль груди куртка. На левой руке – наручные часы с кожаными ремешками.

Я окинула восхищенным взглядом округу; ДНЕМ ЗДЕСЬ БЫЛО ЕЩЕ ПРЕКРАСНЕЙ. Только мало зелени: полевые цветы уже отцвелись, пожелтели листья на деревьях и дрожали от малейшего ветерка. И винограда оказалось не так много, как казалось вчера, больше на земле. Широкие листья, толстым ковром укрывали площадку перед домом. Но даже эта картина умирающего лета была по – своему очаровательной. Я любила осень за покой и умиротворенность.