Андрей Сенников - Остров под звездами. The island under the stars

Я лёг на живот, подставил дрожащую от волнения ладонь под срывающиеся капельки, подождал с полминуты и, когда вода стала переливаться через край, осторожно поднес ладонь ко рту и попробовал языком жидкость…

Наверное, глупым показался морским обитателям, волею судьбы оказавшимся возле этого острова, окруженного миллиардами литров воды, радостный крик человека: «УРА!!! ВОДА!!!»

Вода была пресной!

Такой радости я уже не испытывал много лет, даже когда купил свою первую машину.

Казалось, не было ничего вкуснее этого маленького глотка. Как мало мне надо для счастья! Решение было принято мгновенно, и я уже мчался сквозь заросли кустарника, сбивая с их ветвей неизвестные мне пока еще плоды, словно медведь, напуганный охотником. Я даже не удосужился притормозить у обрыва и культурно спуститься по «лестнице», а прыгнул с разгону на желтый песок, упав и перекатившись через голову, чтобы не терять скорости, помчался дальше к своим пожиткам. Мне не терпелось скорее перебраться в этот райский уголок. Солнце клонилось к закату, и бегущий по песчаной косе человек отбрасывал длинные причудливые тени. Молодая морская черепаха, чуть не ставшая виновницей столкновения с разумным существом, которое, увлёкшись своим бегом, даже не заметило её, смотрела удивленно вслед удаляющейся фигуре.

Добрался я до своего плота вконец изнеможённый. Радостный адреналин выжал из меня все соки, да к тому же вспомнилось, что последние два с половиной месяца вел не очень-то подвижный образ жизни, находясь на небольшом плоту в ограниченном пространстве посреди необъятного океана.

Вовсю шел прилив, он хоть и не достиг своего максимального уровня, но волны изредка уже пытались облизать край плота. Я попытался передвинуть его повыше, дальше от воды, но сил больше не осталось и мои попытки не увенчались успехом, хотя раньше, перед отплытием, мог спокойно тащить по суше, приподнимая немного за веревку край своего ковчега. Ограничился проверкой надежности узлов веревки, связывающей плот и поваленное дерево, и самодельного якоря, выброшенного в песок в противоположную от дерева сторону. Обессиленный, но счастливый, забрался на свое судно, откинул полог тента, второй кусок тента натянул перед входом вертикально между четырех стоек, образовав защиту от ветра в виде буквы п для очага. Быстро развел костер в импровизированной печурке из консервных банок, поставил закипать воду на чай и лапшу, а сам тем временем скинул с себя мокрую от пота одежду, слегка ополоснулся в океане, натянул привычные шорты и майку, на голову одел налобный фонарь и принялся готовиться к ужину.

Стемнело удивительно быстро. Погода портилась, ветер подул сильнее обычного. Когда я заканчивал пить чай, волны уже хорошо прикладывались к бортам плота и брызги долетали до моего лица даже через ветровую защиту. Пришлось снять тент, что бы уменьшить парусность, я его всегда на ночь снимал на всякий случай, а перед разведением огня и готовкой натягивал снова. Эта операция у меня дошла до автоматизма и не отнимала много времени. Весь ценный груз находился в берлоге, так я ласково называл свою палатку, которая защищала и от ветра, и от дождя, и еще собирала воду в ненастные дни. Снаружи оставалась одна столитровая бочка с водой и три с менее ценными вещами, но они, если так можно сказать, были вмурованы в палубу и так надежно обмотаны веревками, что за них я никогда не волновался. Зачехлив двойной тент входа изнутри, я забрался на свой лежак, выключил фонарь и мгновенно уснул.

Ночью начался шторм. Плот швыряло из стороны в сторону, а я ничего не мог поделать, даже высунуться из своего убежища, боясь, что меня смоет волной в неизвестность.

Теперь мне не хотелось терять этот клочок суши и оставалось только молиться, чтобы не оторвало веревку от дерева, и плот выдержал натиск стихии.

Уснуть не представлялось возможным, тент надо мной трепетал с такой силой, что казалось, плот не лежит на берегу океана, а летит, переворачиваясь в воздухе, сброшенный с самолета с большой высоты и вот-вот врежется в землю. Несколько раз меня скидывало с лежака на мокрый пол, пришлось держаться за несущие балки руками, чтобы не покалечиться, упираясь ногами. Где-то к середине ночи шторм резко утих. Всё-таки я приобрел несколько ссадин на голове и руках, но они были незначительные, рад был, что вообще еще жив. Выглянул наружу, посветил фонарем вокруг, и, убедившись, что я на том же месте, где был вчера вечером, лег спать, ибо силы вообще покидали измученное тело.