Александр Миронов - Русская удаль. Сборник рассказов – 3

Утро выдалось пасмурным, серым и прохладным, того гляди, просыплется снег. Вавилов, стоя на углу дома, ёжился, закутывался в лёгкую болоньевую курточку.

Как и многие пацаны, они часто «уркоганили», лазали по чужим огородам за яблоками, грушами, иногда и за овощами. Хотя всего этого было достаточно и в своих огородах. Даже за зелёными фруктами делали набеги – чужие всегда слаще. Особенно прельщал сад дядьки Вальки. Сад находился на окраине семьдесят третьего поселка, и к нему можно было подобраться с любой стороны.

При очередном набеге им с этого огорода пришлось драпать с неимоверной скоростью – дядька Валька на помощь в охране своего сада приобрёл овчарку. Эта собачка и придала им ускорения. Она не лаяла, но издавала рык такой, от которого душа выскакивала из пацанов птицей и помогала им перелетать заборы.

Лишь один от такого преследования не убежал. Собака его настигла у забора, и он стоял перед ней, раскорячившись.

Хозяин, покрикивая на пса, осаживал его:

– Нельзя! Сидеть!

И пёс сел перед незадачливым воришкой.

Валентин, подбежав к пацану, спросил:

– Сёмка, а ты чего не убежал?

– Не могу, дядь Валя… – ревел Сёма, – я обсерился…

Вавилон вспомнил детские забавы и рассмеялся.

«Ну, наконец-то…» – облегчённо выдохнул он, завидев Артёма.

– Ну как, привёз малого? – спросил тот, здороваясь.

– Привёз. Счас моя пойдёт с ним к врачу. Ну, как выборы?

– А никак, – меланхолично ответил Спиря.

– Как это? – удивился Вавилон. – Перенесли что ли?

– Да нет, избирали.

Они шли к остановке служебного автобуса, и Вавилов кружил вокруг Спиридонова.

– Ну не томи, Спиря. Вечно ты любишь по нервам проехать. Каланча, опора высоковольтная, и даля подобна… – ругался он.

Спиря посматривал на дружка свысока и насмешливо.

– Ну, чё, как жирафа, косишься?

– Хм, да ты, Вавилон, своим голосом все карты спутал. Вон, Иван рулит. Требуй, чтоб петухом на всю улицу кукарекал.

Они подождали кучерявого.

– Привет, братаны! – поздоровался Иван, протягивая каждому руку. – Чего лыбитесь?

– Да вот, Спиря говорит, чтоб я заставил тебя по-петушиному со с ранья петь. Чё, проспорил, что ли? – прищурился Вавилон.

– Если бы проспорил, то… – Иван развёл широкие ладони в стороны; дескать, делать нечего, пришлось бы кукарекать.

– Ну, чё случилось? Рассказывай всё путём, а то заставлю кукарекать!

– Дак что тут рассказывать, Спиря, наверно, уж рассказал?

– Ага, как раз. У него язык знашь где? Пока вытянешь, свой отвалится, и даля подобна… Рассказывай! – горячился Вавилов.

– Да что… Глотки драли за Амбикова, а как голосовать стали…

– И что?

– Ха-ха! Уравнялись оба!

– Вот это арихметика! Кто подсчитал?

– Так сами. Татарков и компания.

– Во, комиссия!

– Это ты своим голосом обоих уравнял.

У Вавилова вытянулось лицо, и сам он как будто бы стал выше.

– Как э-это, даля?..

– А даля получилась бесподобно. Твою писульку Татарков вытащил из папки и потряс ею. А вот, говорит, товарищи, голос Вавилова Архипа Сергеевича. Он его просит отдать за товарища Овского.

– О-ё!..

– У Сеньки от такой поддержки аж с носа закапало, – вставил Спиридонов, усмехнувшись.

Вавилон замычал, брезгливо скорчил физиономию и циркнул слюной через зубы в сторону. Обтёр кулаком губы.

Ваня продолжал.

– Татарков тут и рассмеялся, – и прогудел, подражая генеральному: – Хо-хо, ну, товарищи, в трудное положение вы меня поставили. Прямо не знаю, что и делать? Ну, раз вы сами не смогли выбрать себе руководителя, то я подумаю, как вам помочь.

Все трое рассмеялись.

– Ха, подумает! – воскликнул Вавилон. – А я вам счас разъобъясню, чего он придумает?

– Хм, – усмехнулся Спиря, – стратег.

– Смотри!

Вавилон взмахнул жилистым, серым от въевшегося мазута, кулачком левой руки, и словно о стол, как это делал Иван в обеденный перерыв в комнате отдыха, хлопнул с размаху о ладонь правой. Раздался звонкий шлепок.

– Получите! Голова, и без единой крапинки!

Друзья с насмешкой наблюдали за его пантомимой. На правой ладони Вавилон изображал вилку из растопыренных пальцев левой руки, между которыми медленно вводил большой палец с черным ободком под ногтем. Из чего без труда угадывалась известная конфигурация из трёх пальцев.

– Так ещё же не ясно, – протестуя, отмахнулся Ваня, с азартом не сдающегося игрока.

– Чё тут не ясно?! Чё не ясно? Все ясно-понятно, как Божий день. Комедия из двух действий. В первом акте нас раздраконили, а во втором… – дёрнул на себя руками, – и даля подобна! И притом, демократично. А?..