Людмила Angel - Цветочные кости

– Чем ты занимаешься? – я пытаюсь разрядить обстановку, я читал много книг по психологии, может это спасёт меня?

– Я собираю машины из старых и новых запчастей, у меня своя мастерская, приносит неплохой доход.

Я украдкой изучаю его шрамы, но он замечает это.

– Пялишься на них? – он тычет в самый большой на щеке, – Это всё борьба за выживание, Мэт, когда ты на улице – ты всего лишь цепь эволюции, будешь слабым – умрёшь, будешь неосторожным – умрёшь, не достаточно быстрая реакция – получай шрам!

– Даже не верится, что там так опасно, из окна выглядит, как красивый город, будто вы тут счастливы, у нас ужасные руины, кладбище, а не город, но никто не нападает, я часто езжу на трамвае в одиночестве…

– Никто не нападает, потому что уродам нечего делить, они и так по уши в дерьме!

– Это не так, они страшные, глупые, потому что нечего читать, некому рассказать им о науках, агрессивные иногда, но… им есть, что терять! Как на счёт жизни?

– Ты называешь это жизнью? Копаться в помойках и рожать таких же уродов?

– Ну, им не дали другого выбора, вы же сами загнали их в этот город.

– Слушай, заткнись ты уже! Если так скучаешь по своим мутантам, я могу в два счёта сделать тебя похожим, изрезать твоё прекрасное личико, каждый день будешь вспоминать о своём городе и проклинать его!

Я вздрагиваю от его крика, он опасен, я чувствую напряжение в каждой его мышце, в каждой набухшей вене, он на взводе, ходячий комок нервов, наверняка Рон специально ввязывается в драки и разборки, чтобы выпустить пар. Он доедает кусок мяса и вытирает жир о грязное полотенце.

– Пойдёшь сегодня со мной, мы с ребятами собираемся в баре обсудить пару вопросов и выпить.

– Но ты же сказал, что там опасно.

– Сказал, опасно одному, но не со мной, все в этом районе знают меня, и знают, что нельзя со мной связываться.

Я чувствую, что этот человек крайне опасен, я его трофей, игрушка, он будет всем показывать меня и хвастаться, будто не ликан принёс меня к его дому, а он сам отбил меня у зверя…

Рон залпом выпивает какой-то алкоголь из стакана, я аккуратно проскальзываю мимо него и ухожу в комнату. Там довольно сумрачно, в стенах приглушённо мерцают лампочки, на стенах полки с какими-то книгами, большой экран, телевизора или компьютера на мягкой гнущейся панели, при желании, его можно свернуть хоть в трубочку. Книги? Он читает? Не похоже. Я беру одну из них, они очень старые, страницы слиплись, конечно, он не читает. Это сборник стихов классического писателя, я мельком листаю его и замечаю фото между страниц. Пожелтевшее от времени, очень старое, даже в те времена бумажные фотографии никто уже не делал… На нём женщина с ребёнком. Мать Рона с ним? Я переворачиваю фото: Синтия и Джек. Джек?

– Моя жена с сыном.

От неожиданности я роняю книгу на пол, оборачиваюсь и в ужасе натыкаюсь на его внимательный взгляд. Мне до онемения страшно, вот оно логово истинного зверя, а не того четырёхглазого волка из леса, вот самый страшный монстр. Я очень хочу спросить, но, боюсь, этот вопрос убьёт меня.

– Я вижу этот вопрос в твоих глазах, да, это так! – он делает шаг в мою сторону, я стараюсь не шевелиться, – Я сожрал их… тогда, много лет назад, когда этот хренов мир рухнул, когда вокруг все дохли от голода, а Джек орал днями и ночами, распухал и впадал в истерику, как и Синтия. Слабые, нервные… Да, сожрал! Чтобы выжить, выживает ведь сильнейший, ведь так, Мэттью? – он дышит на меня концентрацией алкоголя и злобы, – Хотя, что ты знаешь о силе, жалкое подобие мужского рода, тебя всегда защищал верный робот!

Он хватает меня за подбородок, куда мне бежать? Адам, где же ты, когда ты так нужен, спаси меня!

– Что ты можешь знать о голоде, когда кто-то или что-то всегда было рядом и приносило тебе еду? А? Что ты можешь знать о безумии, когда ты не пожирал тело своего сына? Что?

– Ну… ты был вынужден, я понимаю, – мой голос срывается, я в ужасе, я в смятении.

– Мы все, вынуждены делать то, что нам не нравится, правда?

Я знаю, что сейчас будет, если я попытаюсь сбежать, он убьёт меня или покалечит, если буду сопротивляться, он сломает мне руку или просто свяжет, он сильнее меня, причём намного.

– А что, если я скажу, что я могу делать то, что мне не нравится, но только если мне не будут резать лицо и калечить?

Он громко смеётся.

– Какой ты хитрый, Мэт, быстро приспосабливаешься к меняющейся обстановке, молодец, браво! Мне не нужно твоё разрешение, сечёшь? Ты у меня в квартире, тут нет твоего андроида, даже ликана нет, не думай, что твои слова что-то значат.