Александр Ермак - Вагоновожатый

– Значит, это вы стояли у меня под окнами? Шли за мной следом по тропинке к дому и остановке…

Вагоновожатый смотрел на нее с недоумением:

– Нигде я не стоял. Никуда за тобой не шел. Я тебя здесь, я тебя в трамвае ждал.

Эрика покачала головой:

– Зачем же обманывать… теперь-то?! Скажите еще, что и по телефону не звонили. Я же слышала и то, как вы дышите, и как трамвай идет. Откуда вы знаете номер моего домашнего телефона?

Вагоновожатый покачал головой и грубо ответил:

– Хватит болтать!

Эрика вздрогнула, подумав о том, что никто не знает, куда и с кем она сейчас едет. Ни родители, ни дядя, ни Мария, ни Игорь, ни Павел, который ждет ее у кинотеатра. Который не дождется…

Да, она испугалась, но как-то не очень сильно, без полного паралича воли. Растерянно спросила:

– Но почему на конечную остановку?

Вагоновожатый потянулся к ней руками:

– Все, как ты хотела.

Эрика, насколько это было возможно, отодвинулась, вжалась в сидение:

– Я ничего такого не хотела.

– Ты хотела. Ты говорила… – качал он головой, продолжая медленно приближать к ней большие ладони.

Эрика выставила вперед свои ладошки:

– Я говорила вам?

Тут вагоновожатый неожиданно убрал руки и насупился:

– Не только мне… Нам обоим. Но потом, когда после школы мы пошли на учебу, то его взяли, приняли, а меня – нет… Он стал учиться на вагоновожатого, а меня после комиссии отправили лечиться в больницу. Но зачем?! Я же неплохо учился в школе, я – не дурак, я – нормальный, я не такой, как они все там, в этих палатах.

– Не такой? – смотрела на вагоновожатого Эрика.

– Не такой, – подтвердил тот. – Они же все там целыми днями, месяцами, годами ничего не делают. Дурака валяют. А я…

– А вы? – автоматически спросила Эрика.

Вагоновожатый ухмыльнулся:

– А я не тратил время понапрасну. У главного врача в кабинете был компьютер, подключенный к интернету. Ночами, когда получалось, я вытаскивал у спящих охранников ключи и пробирался в нужную мне комнату. Я нашел в сети книги об устройстве трамвая, изучил его, и теперь могу починить в нем все что угодно. Но самое главное – я разыскал в интернете пособие по управлению. Не поверишь, – он гордо постучал себя увесистым кулаком в грудь, – но я научился водить трамвай по компьютерному тренажеру. А потом, потом я сбежал, оформив в кабинете главврача документы на перевод в другую больницу. Теперь я нигде не значусь. Меня не хватились. И не хватятся. Я не числюсь ни в одной из больниц, – вагоновожатый с вызовом посмотрел на нее. – Разве дурак сможет выучиться на вагоновожатого?! Эти журналисты, они писали обо мне ерунду, они просто врали. Я ведь тебе на газете так и написал.

Эрика тут же вспомнила надписи на найденной в трамвае газете. Вспомнила и поняла, что это не Игорь писал ей на газетах. Не он предупреждал ее об опасности:

– «Это неправда».

– Да. Все, написанное обо мне, было неправдой, – подтвердил вагоновожатый. – Но ты, кажется, этого не поняла.

– Теперь поняла, – кивнула она, а в голову ей пришла еще одна догадка. – Так, значит, это вы оставляли мне цветы и газеты?

Вагоновожатый широко улыбнулся:

– Конечно, ты же любишь васильки, я знаю, я помню… А газеты… чтобы ты видела, как меня хвалят. – Он процитировал по памяти: – «Не глуп, организован. Он заранее продумывает свои действия», «хороший вкус», «обладает достаточно большой физической силой»… Это все про меня. И как ты не догадалась? Посмотри на меня. Это я. И я теперь – самый настоящий вагоновожатый.

Эрика покачала головой, вспомнив, как прикасалась найденным букетиком к своему лицу, как ласково поглаживала стоящие у нее на столе в колбе васильки, как засушила несколько цветков на долгую-долгую память:

– Нет, вы не настоящий вагоновожатый. Вы научились по книжкам, по компьютеру, и сейчас мы во что-нибудь врежемся и разобьемся.

– Я – настоящий, – голос вагоновожатого стал очень твердым. – Я – самый что ни на есть настоящий. Я уже почти месяц езжу самостоятельно.

– Как это возможно?! – не поверила Эрика.

Вагоновожатый пожал плечами:

– Я же знал, что меня не возьмут на работу в трамвайный парк без документов. Поэтому пришлось самому устраиваться… Там, на конечной остановке, на кольце, я поджидаю трамваи, в которых меняются смены. С собой из больницы я прихватил кое-какие медикаменты, с которыми меня познакомили медбратья. Так что захожу на пересменке в трамвай следом за новым вагоновожатым и просто ставлю ему укол. От этого лекарства тот на несколько часов отключается. Я оттаскиваю его недалеко в кусты, а сам езжу по маршруту, как настоящий вагоновожатый. А когда действие лекарства кончается, то вытаскиваю вагоновожатого из кустов и снова усаживаю его в кабину. Он потихоньку очухивается, но не помнит, что с ним случилось. Просто трогается по маршруту с больной головой, не сразу заметив, что прошло уже полсмены. Я их за него отработал. И представь, – он снова гордо посмотрел на Эрику, – за все это время на меня ни одной жалобы от пассажиров не было. Никто не заметил, что я не работаю в парке. Меня всегда только благодарили. За то, что подсказал нужную остановку. За то, что подождал, не закрыл двери перед замешкавшимся входящим… Значит, я настоящий вагоновожатый. Настоящий. И ты была права, когда хотела выйти замуж за вагоновожатого. Им быть здорово. Тебя слушается огромная махина. Тебе подчиняются пассажиры. Все автомобили уступают тебе дорогу. Все смотрят на тебя. Если ты, конечно, настоящий вагоновожатый. Как я теперь.