Александр Ермак - Вагоновожатый

Это пятно просто надвигалось на нее. Эрике стало страшно. Она понимала, что нужно встать, рвануться к дверям, попытаться открыть их и выскочить из этого темного жуткого трамвая. Но ноги не слушались ее. И пальцы рук, вцепившиеся во впередистоящее кресло, никак не могли разжаться. Эрика смотрела на них, но пальцы были как чужие, не слушались ее. Она как бы и не чувствовала их. Как будто у нее совсем не было этих пальцев. Но именно они не давали ей отпустить кресло, впаянное в тело трамвая. И из-за них Эрика не могла сдвинуться с места, попытаться встать на ноги, которые может быть все-таки сделают то, что должны, обязаны сделать в эту минуту.

А темное пятно все ближе и ближе. Еще пара шагов и оно нависнет над Эрикой. А она, оказывается, и закричать не может – губы тоже невозможно шевельнуть, рот не раскрывается. И тело, уже все тело целиком вышло из-под ее контроля. Его сковал какой-то непреодолимый ужас. Как загипнотизированная, она смотрела на все приближающееся, приближающееся и приближающееся пятно. Хотелось закрыть, сомкнуть глаза, но даже веки не подчинялись ей. А жуткое пятно уже совсем рядом. На нем начало проступать лицо, и Эрика узнала те самые глаза-пуговки, тот самый чужой неприятный взгляд в зеркале над вагоновожатым. Пятно вздрогнуло и из него к ней потянулись длинные-длинные, видимо, руки. Они крепко схватили Эрику за плечи, сначала легонько тряхнули, как на повороте трамвая, но затем рванули с места с такой неожиданной силой, что пальцы ее разжались.

Пятно потащило Эрику к дверям, а она по-прежнему не могла сопротивляться. Руки безвольно обвисли, ноги волочились по полу салона. С нее, кажется, слетели туфли. Расстегнулись плащ и блузка. Ей не было больно ни от впившихся в плечи чужих пальцев, ни от неровностей пола, наверняка, царапающих босые ноги. Эрика ничего не чувствовала. Только… Только ей вдруг показалось, что между ног становится влажно.

Двери распахнулись, и она увидела, что трамвай остановился в совершенно неузнаваемом месте. Эрика разглядела в сырой темноте лишь силуэты то ли дальних деревьев, то ли ближних кустов. И ее потащили, поволокли к ним. И тут же яркая вспышка перед глазами…

Эрика вздрогнула и проснулась. В трамвае было светло. И за окном тоже. Скоротечный дождь кончился. И ей уже совсем скоро выходить.

Она глянула в зеркало над вагоновожатым. Никакого чужого лица, неприятного взгляда. На нее по-прежнему смотрел Игорь. Эрика повертела головой. В салоне, конечно, не оказалось никакого жуткого человека-пятна. Рядом стояли-сидели несколько беззаботных попутчиков.

Эрика облегченно вздохнула. Все было лишь сном, неприятным видением. Она просто заснула в трамвае. И знала почему. Просто потому что последнее время пьет на ночь снотворное, а после него ей и днем постоянно хочется спать. А без снотворного обойтись никак не получается. Вот уже две недели.

Две недели повторяется одно и то же. Каждый вечер, когда Эрика возвращается с работы домой, ей кажется. Кажется, что за ней кто-то идет. Кто-то преследует ее, когда она шагает от остановки трамвая по дорожке между домами. Всего-то пару-тройку сотен метров. Но кто и зачем?

Шагая по дорожке, Эрика время от времени оборачивается, но не видит за собой никого. И это удивительно, необъяснимо. Ведь она точно знает, она чувствует: кто-то идет следом, кто-то упирается взглядом в ее спину.

На самой дорожке Эрика ощущает себя еще более-менее уверенно. Ее видят из домов, под окнами которых она проходит. Но дальше, прежде чем войти в ее двор, нужно миновать арку. Без освещения, без фонарей. Потому что это сводчатое пространство всего в пять шагов. Днем даже не замечаешь, как проскальзываешь мимо серых голых стен арки. Но вечером она растягивается в размерах. И хорошо, чтобы какая-нибудь семья в несколько человек – шла по арке на встречу. Разговаривая, веселясь. Но чаще Эрике никто не попадается навстречу. Ей приходится проскакивать замершую, как капкан, арку в одиночестве. И слышать, явственно слышать сзади гулкие шаги. И это не эхо. Это не ее шаги.

Прорвавшись во двор, Эрика еще ускоряет и так ускоренный шаг и почти вбегает в подъезд, взлетает на свой второй этаж и просто впрыгивает в квартиру, на ходу достав ключи из сумочки. Потом она сидит под захлопнутой за собой дверью, успокаиваясь, расстегнув на груди кофточку. Отдышавшись, скинув туфли, Эрика осторожно идет к окну, беспокойно оглядывает двор. Но пока на улице достаточно светло, она никого, ничего подозрительного не видит. Как будто ей все показалось. Как будто просто-напросто показалось.