Михаил Гаёхо: Мост через канал Грибоедова

– Вот, кабаны, их семья, у меня здесь записаны, – он стал показывать, – вот олени, вот винторогий козел, вот пингвинчики, я их сосчитал, шестьдесят восемь.

Девочку звали Даша, а Носикова – Сережа.

Она без интереса пролистнула несколько страниц в тетради и, увидев, спросила:

– Что такое Умслопогас?

– Это не «что», а человек, – сказал Сережа. – Мудрый вождь народа зулусов.

– А здесь что? – Она перелистнула страницу.

– Это имена тайных вождей народа зулусов. – Про тайных вождей Носиков сказал как бы для краткости: не хотелось рассказывать о придуманном секретном шифре.

– Бсс, – посмотрев, поморщилась девочка.

– А большие пингвины стоят четыре клювами кверху и три клювами книзу. – Сережа вернул тетрадь к началу.

– Нехорошо, – сказала Даша. – Мало того, что их убили, теперь им придется все время стоять клювами кверху.

– Это потому, что я их записал в тетрадь?

– Да, и кто как стоял, теперь так и останется.

– А если бы не записал, тогда что? Скажешь, что они могут двигаться?

– Некоторые могут, когда на них никто не смотрит.

– Они это делают ночью? – спросил Сережа.

– Обойдутся, – сказал подошедший Жуков. – Им это надо, двигаться?

– А тебе это надо? – спросила Даша.

– Я живой, а их дело маленькое – стоять, где поставили, и я, между прочим, не видел, чтобы кто-нибудь там шевелился.

– А смотри. – У нее была на ремешке через плечо красная сумочка, и она оттуда достала – Носикову показалось сперва, что мягкую игрушку, но нет – настоящее чучело серой крысы с хвостом и усами.

– Ее тоже убили. – Девочка погладила крысу по спинке, спрятала в сумку, через короткую пару минут вынула снова. – Смотри еще. – Крысиные лапки, до того мягко сложенные перед грудью, вытянулись вперед, пасть с длинными зубами открылась.

– Когти на лапах после смерти все еще растут, их надо подстригать, и зубы тоже растут, но не так заметно, – сказала Даша и спрятала крысу в сумочку, на этот раз окончательно.

P.S. Жуков рассказал Даше про взорвавшуюся банку сгущенки. Предложил пойти посмотреть следы от взрыва на потолке, и они пошли вдвоем, а Носикова позвала домой бабушка.

Однажды Носиков представил себя Жуковым, и так шел по улице.

Иногда Носиков представлял себя Жуковым, когда нужно было сделать что-нибудь такое, что он не мог сделать как Носиков. И тогда он (уже как Жуков) мог нажарить вкусных котлет, или бросить кого-нибудь через бедро, мог даже починить текущий кран (но не хотел).

Но в этот раз Носиков ничего не собирался делать, а просто шел как Жуков по улице.

И какой-то незнакомый человек с черной бородой и усами вдруг придержал шаг и поздоровался с Носиковым.

«Он просто со мной поздоровался или он поздоровался со мной как с Жуковым?» – подумал Носиков, отвечая на приветствие.

P.S. Носиков иногда представлял себя Жуковым. Но Жуков никогда не представлял себя Носиковым.

К Жукову часто приходили женщины в его одинокую квартиру, а к Носикову нет. Но когда Носиков представил себе, что он Жуков, пришли две подруги.

Они, собственно, шли в гости к соседке Носикова по лестничной площадке, но той не было дома, и вот завернули к Носикову. С одной подругой Носиков был знаком, знакомую звали Лариса. На незнакомой была длинная юбка с разрезом и блузка с надписью поперек груди. Носиков смотрел на ее ногу в разрезе юбки, а когда отводил взгляд, то на грудь.

«Они просто ко мне пришли, – задумывался Носиков, – или ко мне как к Жукову?»

Сели за стол на кухне. Дамы ели котлетные пирожки Носикова, бутылка вина оказалась в буфете, пили вино. Потом первая стала мыть посуду, которой у Носикова накопилось много за прошлые дни, а вторая прошла с Носиковым в комнату. Она через голову сняла блузку и сняла юбку, переступив ногой.

У Носикова давно не было женщины. Он гладил ногу, ладонью брал грудь (сейчас ему принадлежала и грудь и нога). Грудь была тяжелой в руке – не силикон ли там внутри, удивлялся Носиков. На кухне подруга гремела посудой, и радостно было знать, что посуды много.

– Приходите еще, – сказал Носиков, когда настало время прощаться. Имел в виду, впрочем, только вторую подругу. У нее было кольцо на пальце, значит – замужем. Муж был сантехник, как позже узнал Носиков.

– У тебя кран течет, – сказала жена сантехника, – а это деньги утекают, есть такая примета.

Носиков кивнул.

– Так мой Николай тебе починит, он мастер.

P.S. «Иногда женская грудь – это совсем не то, чем она иногда кажется», – иногда думал Носиков.