Маша Трауб: Не вся La vie

Несколько раз он приезжал в Москву с багажом. Жил, покупал билет, чтобы вернуться за остальными вещами, и… оставался там. Дома. Приезжал к Юле за оставшимися у нее чемоданами, опять жил… и снова уезжал. Разобраться с работой, с детьми, с выплатами за дом…

Дети. Юля видела фотографии Колиных детей. От Коли – только взгляд. Упертый. Рассудительный. Остальное – от жены. Красавицы.

Она не должна была забеременеть. Никогда не предохранялась, и ничего. За столько лет. Юля ни разу даже не подумала об этом. Нет – и нет. По врачам не бегала. А тут – беременность. Коли нет. Он тогда надолго пропал – выбирал школу для старшего сына, устраивал младшую дочь в садик, работал, как подорванный: последний взнос за дом надо было внести. На работе – кадровые перестановки. В общем, хлопоты.

Они только первое время перезванивались часто. Потом все реже. Коля был вынужден считать деньги. Потом он просто звонил и говорил, когда приезжает. Она ждала. Коля получался таким капитаном дальнего плавания. В принципе идеальный вариант. Юля привыкла. И жена Колина привыкла. Обе знали, что уже ничего не изменится. Прошел момент, когда может измениться – тогда, с чемоданами. А раз тогда не случилось, то уже не случится.

Юля не сказала Коле про беременность. Все рассчитала – родит, Коля приедет и увидит уже готового младенца. Тогда она опять поверила в то, что все будет по-другому. А вдруг он бросит жену? Хотя там двое детей, а здесь – один. Но от нее. Шаткое, но равновесие. Юля представляла, как Коля позвонит в дверь, а она выйдет встречать его с таким кружевным кульком на руках. Он плюнет на свои чемоданы и останется. А если даже не останется, то что ж с того. Юля для себя родит. Как Настя. Пора уже.

Юля ходила беременная красавицей. Все в женской консультации обзавидовались. Говорили, мальчик будет. Девочки красоту матери забирают, а мальчики – наоборот. Она даже не сомневалась, что ребенок от Коли будет лучше всех. Видела же она фотографии его детей. Так что – проверенный вариант.

Родилась девочка. Юля ее никак не назвала.

– Пиши отказ, – сказала медсестра в роддоме. Юля посмотрела на девочку и написала отказ. Ее хромосомы с Колиными не так переплелись, не так склеились. Дали сбой. Что-то перемкнуло. Должна была получиться красавица, а получилось…

Юля слушала врача – наследственность, возраст, диагностика… В принципе можно выходить. Точнее, поддерживать. Но не в этом случае. Растение.

– Но она же дышит, – сказала Юля, – сама.

– Дышит. Но мозга нет, – сказала врач.

– Совсем?

– Совсем.

– Но ведь есть такие. В центрах специальных. На Западе… – Юля в этот момент лихорадочно соображала, вспоминая картинки из телевизора. Дети с синдромом Дауна раскладывают кубики, рисуют, поют песни.

– Вам это под силу? – спросила врач, с сомнением посмотрев на Юлю и в ее карту, где в графе «Отец» стоял прочерк.

Девочку забрали в больницу.

– Думали, что умрет, а она живет, – сказала врач.

Юля лежала на диване и смотрела сериалы. Один за другим. Много дней подряд. А потом встала и поехала в больницу. Сказала, что не мать, а журналистка. Нужно для материала. Привезла памперсы, детскую смесь. Смотрела на дочку и на других деток. Приехала домой, легла и уснула. Спала почти двое суток. Просыпалась, шла в туалет, пила воду и опять засыпала. В какой-то момент, сквозь туман, подумала, что хорошо бы вообще не просыпаться. Зачем?

Юля ездила в больницу три раза в неделю.

– Не надо, нечего тебе тут делать, – сказала ей медсестра. Никогда с ней не разговаривала, а тут подошла. Юля, не проронившая за это время ни слезинки, расплакалась.

– У нее лицо Колино, – сказала она медсестре, – копия.

– Иди, не надо, иди живи. В церковь сходи.

– Я в это не верю.

– Не верь. Хуже не будет.

Юля в больницу больше не поехала. Позвонил Коля. Сказал, что приезжает.

– Не надо, – сказала Юля. Она думала, что он переспросит: «Почему не надо?», «Что случилось?» – но он не переспросил. И не приехал.

С тех пор Юльку и атрофировало. Она ничего не чувствовала. Даже когда снова замуж выходила. Даже когда опять жить пыталась. Не получалось. Она не хотела ни напиваться, ни сидеть на таблетках. Ничего. Все вокруг, включая мужа, считали, что она счастливая женщина. Только немного холодная.

Я очень любила пресс-ланчи, особенно если организаторы – профессионалы. Назначать мероприятие не раньше двенадцати – чтобы все проснулись, проводить в центре – чтобы доехали, быстро свернуть – чтобы не устали.