Таньчо Иванса - НеСказки о людях, случившихся на моем пути (сборник)

Бабушка Лу рассказала мне и то, что ветер левого берега приходится внучатым племянником ветру правого берега и не меньше трех раз в год старший правобережный ветер берет своего младшего коллегу и отправляется путешествовать по Европе. День-другой без ветров городу только на руку: такие уж ветра – непоседливые соседи.

Бабушка Лу показала мне подъезд, в котором живет призрак черного кота. Того самого, который вдохновил Михаила Афанасьевича. И звали его так же – Бегемот. По ее словам привидение Бегемота не пугает жильцов, напротив – бережет подъезд от непрошенных гостей и ловит духи умерших не своей смертью крыс и мышей. Очень полезный призрак, одним словом.

Однажды бабушка Лу, сделав неопределенный жест рукой, приблизительно в сторону Владимирской горки, сказала задумчиво:

– А ведь погода-то нелетная…

– В каком смысле? – переспросила я, совершенно сбитая с толку.

– В том смысле, что всякие уважающие себя драконы должны сидеть в норе и не высовываться.

– Какие драконы? – спросила я.

– Прозрачные, конечно же, – пожала плечами бабушка Лу так, будто речь шла о чем-то обыденном. – В этой части света обитают только прозрачные драконы, всех обыкновенных – зеленых – уже давно уничтожили или сделали божествами, что в сущности одно и то же.

– А почему погода нелетная? – помню, спросила я.

– Да потому что день солнечный. На солнце их чешуя блестит, погляди!

Я задрала голову вверх и увидела солнечные блики на ясно голубом небе, действительно образующее нечто вроде точечного рисунка длинной змеи. Помню, что хотела что-то сказать, но бабушка Лу уже переключилась на что-то другое.

А в доме номер 38/2 на Валу, по ее словам, жил гном, который составил и продолжает составлять картотеку вымышленных существ. На одного реально живущего в данный момент человека, – рассказывала бабушка Лу, – приходится 132 с половиной вымышленных персонажей.

– Почему с половиной? – спросила я.

– Вторая половина всегда принадлежит кому-нибудь настоящему, – сорвав тюльпан и отдав его мне, ответила она.

Она рассказала мне, что Андреевский спуск вымощен исключительно молчащими камнями.

– А разве бывают другие? – спросила я ее.

– А ты разве не знаешь? – помню, бабушка Лу резко остановилась и внимательно посмотрела на меня. Как мама, когда она старается понять, больна я или просто от мороза такая румяная.

– Мостовые городов, всех без исключения, обязаны выкладываться только говорящими камнями. Тогда город будет стоять тысячи лет. Ему будет и не скучно, и защита какая-никакая от злых чар. Но Андреевский спуск совсем другое дело. В его домах происходят такие интересные события и такие невероятные чудеса, что если хотя бы один камешек начнет об этом болтать, то равновесие нарушится и все рухнет.

– Какое равновесие? Какие чудеса? Что рухнет? – помню свое недоумение. Да и сейчас я мало что понимаю в ее тогдашних путаных объяснениях.

– Давай по порядку, – кивнула бабушка Лу. Она становилась, взглядом нашла лавочку, присела, выпрямилась, достала из ридикюля тоненькую сигаретку. Извинилась: – Я не курю вообще-то. Но ты вдруг такие серьезные вопросы стала задавать, деточка, – она потрепала меня по волосам.

Мне тогда было десять и я горделиво вздернула подбородок. Мол, да, я такая – взрослая и серьезная, не то, что некоторые.

– Город жив и интересен, только если в нем хотя бы раз в столетие происходит что-нибудь чудесное-расчудесное. Поэтому в каждом городе существуют хранители, которые за этим следят. Нашему городу повезло. В нем случается много чудес. Место, на котором он построен, ученые ваши назвали бы аномально-положительной зоной. А Спуск – ее сердце. Но если кто-нибудь из людей в серьез об этом задумается, заметит пару-тройку чудес, точно решит – так не бывает. Не бывает просто потому, что не может такого быть. Это невозможно, – подумает этот кто-то. Показалось, – подумает следующий. Отмахнется. Затем другой, третий… Люди всегда и чему угодно могут придумать «разумные», правдоподобные объяснения. Чудес от такого обращения будет становиться все меньше и в один день – раз! – и нет ни города, ни его жителей. Это есть закон равновесия. Равновесия между чудесным и обычным. Людям позволено замечать только те чудеса, которые могут, например, подтвердить существование Бога – монахов-чудотворцев, святую воду, иногда священный огонь какой-нибудь. Другие же чудесности должно хранить в тайне. Лучше пусть уж их не замечают, чем в них не верят. Так что и ты, пожалуйста, никому никогда не рассказывай о нашем разговоре.