Анна Эккель - Иллюзия (сборник)

– А браслеты надевать будете? – попытался пошутить Сергей.

– Нет необходимости, – тихо ответил сосед.

Долго ли коротко – доехали. Завели в комнату, не снимая повязку, посадили на стул и вышли. Пауза. Скрипнула дверь, шагов не слышно, но Сергей всем телом почувствовал, что к нему кто-то приближается. Вот теплая волна окутала его с головы до ног. Мышцы всего тела расслабились, и он за долгое время страданий почувствовал необъяснимую радость. На его голову легли трепетные руки.

Руки женщины. Потом они соскользнули и соединились на лбу. У него закружилась голова, и он почувствовал, как вся эта черная вязкая масса, похожая на мазут, которая не давала ему жить, закручиваясь воронкой, выходит из него. Стало легко дышать, и он услышал ровное, спокойное биение своего сердца. Женщина нагнулась и поцеловала его со словами:

– Отдаю свой долг перед тобой. Спасибо за жизнь. Сергей вздрогнул от ее голоса и, взяв женские тонкие пальцы в свои руки, поднес их к губам. Они пахли фиалками.

– Я узнал тебя. Ты – Ольга.

Старинные напольные часы гулко пробили четыре утра – час волка. Мужчины успели закончить игру, но еще сидели за столом для преферанса.

– Нет, господа, что ни говори, эта игра дорогого стоит. Отдаюсь ей полностью. Вот мой знакомый стал играть в снукер. Модно

– да, но ни в какое сравнение не идет с нашей игрой, – рассуждал Первый игрок. Он был молод, белобрыс, со светлыми ресницами и блекло-голубыми глазами, кожа белая и тонкая. Очень смахивал на альбиноса. Сбой природы. Вообще-то противный с виду, но богатый до безобразия. Его терпели.

Второй был лысым, с пивным животиком и короткими, толстыми пальцами. Он индивидуально обшивался у одного известнейшего модельера с мировым именем. Несмотря на дорогущую одежду и старания личного имиджмейкера, из всех его пор просвечивало крестьянское прошлое быстро разбогатевшего деревенского мужичка. Он, весело хихикнув, спросил:

– А вы знаете, кто самые страшные враги преферанса? Все вопросительно посмотрели на говорящего, тот же, еле сдерживая смех, ответил:

– Это жена и скатерть!

И залился смехом, скорее похожим на громкое и довольное хрюканье. Между его толстых губ показались пузыри слюней. Продолжая смеяться, он поднял руку и рукавом смачно вытер влажный рот.

«Ну да, привет деревня, – с неприязнью подумал Третий, – Боже, с кем приходится общаться! Ну, ничего не поделаешь, такие времена».

Он был высок и строен. Черные гладкие волосы спускались до плеч. Большие блестящие глаза и нос с горбинкой придавали всему облику утонченность. Мнил он себя истинным интеллигентом, чуть ли не дворянином. Тратил уйму денег и времени на поиски своих «благородных» корней. Благо сейчас развелось множество фирмочек, которые за приличные деньги нароют тебе любую родословную и подтвердят документами. Подарят в помпезной позолоченной раме, как бонус, изображение генеалогического древа всего рода, который ведет свое начало чуть ли не от Рюриковичей. Все зависит от цены.

Четвертый внешне особо ничем не отличался. Среднего роста с короткой шеей и поджарой фигурой. Так себе, серенький. Вот только глаза притягивали. Они были большими и необыкновенного цвета, словно янтарные.

Он встал из-за стола и сказал:

– Довольно, господа. Наш час пробил. Пора и честь знать.

И с этими словами стал медленно обходить стол. Внезапно начал мигать свет под большим зеленым абажуром. И в мерцающем свете можно было разглядеть неуловимое превращение человека в волка. Волк медленно подошел к открытой двери веранды и последний раз взглянул на партнеров по игре. Вместо людей он увидел крысу-альбиноса, кабана и стервятника.

В воздухе повисла фраза:

– До следующей игры, господа.

– Машк, а Машк! Чего ворон считаешь-то? Там хозяин подарок женщинам сделал. Бежи скорее, может, и тебе достанется.

Это счастливая баба Нюра тащила по мартовскому снегу полмешка чего-то очень ценного и по пути всех призывала осчастливиться тоже.

– Баба Нюра, а что дарят-то?

– Ишь ты, дарят! Вспомнила коммунизм, это тогда дарили, а сейчас все продают. Она решила взять тайм-аут. Остановилась, чтобы поправить платок, побитый молью, он ей еще от бабки достался. Да и беспроигрышный ватник от мужа-покойника память. Тепло, да и хорошо.

– Хозяин избавляется от мороженой картошки. Вот и пустил в продажу по рублю за кило. Почти даром. Бежи скорее, а то не достанется: народу налетело!