Светлана Гвоздовская - Исповедь девочки по вызову

За труды свои праведные банщики получали пятьдесят процентов от стоимости заказа. Ну а если учесть, что в баню обычно заказывали несколько девушек и не на один час, сумма могла быть довольно внушительной. Причем частенько банщики звонили сразу в несколько контор – кто приезжал первым, того, как говорится, и были тапки.

Вот вроде бы ничего плохого мне эти банщики не сделали, но отношение к ним испытываю не самое лучшее. Как к любым сутенерам. Которые ни одного рубля не вкладывают и ни мизера сил не прикладывают. Зато денег ну очень как хотят и берут не стесняясь. Поведение их отличалось наглостью и неприкрытым цинизмом. Жили за наш счет и нас же и хаяли.

Объективности ради скажу, что попался как-то раз мне порядочный банщик. Вытащил меня из довольно неприятной ситуации.

Случилось так, что мужской коллектив, состоящий из пяти человек, из всех привезенных девушек выбрал только меня одну. Может, я бы и не осталась одна на такой многочисленный объем работ, но были вызваны другие девушки, которых ожидали с минуты на минуту. Пока ждали девушек из других контор, эти пятеро меня успели здорово укатать. От вновь прибывших девушек они тоже отказались. Не думаю, что девчонки были такие уж страшные, скорее всего, у мужиков просто на них денег не было. Тактика такая – «одну на всех, мы за ценой не постоим».

Мое рабочее время вышло, за мной никто не приехал (у водителей это вообще нормальное поведение, опоздать так на часик, не их же е…т). Вырваться я не могла, с пятью пьяными мужиками не особо-то поспоришь. Сколько бы еще меня терзали – неизвестно. Видя мое бедственное положение, к нам зашел банщик, сказал, что за мной приехали (хотя никакого водителя и в помине не было). Схватив вещи в охапку, я переодевалась уже у него в комнате. Уехала я своим ходом, не дожидаясь водителя, преисполненная благодарности к доброму банщику.

В конторе же дела шли активно, но продуктивностью особой не отличались. То и дело из своей комнаты выходила хозяйка, сообщала адрес потенциального клиента, выбирала, кто поедет из девчонок (машина легковая, все не влезали), и мы выезжали.

Мне всегда было жаль соседей, волею судьбы оказавшихся в подъезде вместе с конторой. В самой квартире мы никогда не шумели, соседи могли спать спокойно. Но вот когда контора выезжала на заказ, зрелище было то еще!

Представьте полуобнаженных девиц, в боевом макияже, на шпильках марширующих строем по лестничным пролетам. И так по несколько раз в день. Народ прижимался к стенкам и молча провожал осоловевшим взглядом.

И цокот каблуков по ночам, как грохот промчавшегося табуна. Цок-цок-цок! А потом через полчаса обратно. Цок-цок-цок! Весь день и всю ночь.

Выезжали по приглашению довольно часто, но результатов было не много. Постоянно случались «прогоны» (пустые выезды). Нам давались адреса, которых не существовало в природе. Водители подолгу ездили и искали дома-невидимки. Мобильными телефонами в те древние времена обладали лишь немногие счастливчики, к которым мы, к сожалению, не относились (то было время расцвета пейджеров). Перезвонить мы не могли, да и хозяйка, вечно подшофе, принимая заказ, не всегда удосуживалась кроме адреса спросить еще и номер телефона.

Бардак стоял несусветнейший!

Мне тяжело вспоминать последующий период моей жизни.

Я называю его периодом «овцы».

И на то есть веские причины. Будучи неопытной в этом жестком бизнесе, я просто плыла по течению и тупо шла туда, куда меня вели. Это были не самые лучшие места. Отсутствие контроля над своей жизнью несколько раз могло кончиться для меня фатально. Меня спасало просто чудо.

Перманентное состояние стресса привело к пьянству. До прихода в проституцию я вела на удивление здоровый образ жизни. Занималась спортом, не курила, алкоголь употребляла только по праздникам.

Курить я не начала, но выпивать стала постоянно. Поначалу пила я только на заказах с клиентами. Сознательно выбиралось меньшее из зол: или ты пьешь с народом за столом, или тебя тащат в койку. Я предпочитала пить.

Правду говорят, пьянка до добра не доводит. Будучи сильно нетрезва, я чуть не покончила жизнь самоубийством. Самое ужасное, что я об этом ничего не помнила и никогда бы не узнала, если б мне не рассказали.

У меня есть близкий человек, подруга еще со школьных лет, Юшева. Хоть жили мы в разных городах, но связь между собой поддерживали.

Как-то раз, подняв телефонную трубку и обрадовавшись, услышав ее голос, я была ошарашена. В голосе Юшевой слышалось неподдельное волнение: