Марта Кетро: Тот, кто останется

– Прости, Стэлла. Послушай, у меня есть деньги, хватит на ужин, где скажешь. Куда ты хочешь?

– А в «Дакар» слабо? У тебя сколько? Поди, у мамы сто рублей из кошелька спер?

– Не важно, пошли, у меня хватит.

Он написал курсовые чуть ли не для половины потока и мог теперь отвести свою принцессу куда угодно. Пусть, если ей нужна вся эта фигня, пусть будут свечи, официанты, крахмальные скатерти и серебро, как в кино.

– Да ты посмотри на себя, с тобой в нормальное место не пустят.

А чего? Брюки глаженые, ботинки новые, рубашка чистая – чего еще-то? Костик нисколько не стеснялся своей внешности – средний рост, средний вес, волосы темные, глаза вроде серые. Не урод, не красавчик, нормальный. Стэлла – она, конечно, да… Но Костик был твердо уверен, что любовь его совершит чудо, принцесса расколдуется и обратит внимание на обычного парня. Когда мама, добрая, умная мама, услышала про Стэллу, она чуть ли не впервые выругалась при Костике: «Ты в своем уме?! С этой «бэ» полгорода переспали». Так и сказала, но «бэ» в ее устах звучало самым страшным матом… Костик тогда рассвирепел – даже мама не понимает, повторяет грязные сплетни. И он не мог объяснить, не мог рассказать, какой на самом деле чистой и светлой была его девочка, его звезда. Сквозь ее грубость и горькую обиду на жизнь он один сумел разглядеть потерянного, перепуганного ребенка и поклялся, что теперь никто и никогда не сделает ей больно. А она все «мааальчик, мааальчик…». Дурочка.

Они как раз огибали парк, когда Стэлла, расписывавшая крутость своего последнего ухажера, замолчала. Потому что у обочины было припарковано воплощение той самой прекрасной жизни, о которой она вдохновенно лгала последние полчаса. Длиииииннный многодверный лимузин, и не белый или черный, а красный, как кровь, как вино, как страсть. И вместо номера надпись «star». А?! Чудо, видение, мечта – Стэлла от волнения сжала кулаки, острые ногти вонзились в ладони, но сон не закончился, наоборот: передняя дверь медленно отворилась, показался человек. Мужчина неторопливо обошел автомобиль и остановился на тротуаре прямо перед замершей Стэллой. Он был такой, как бы это сказать… в точности как Любимый Мужчина Кэрри Бредшоу из «секса-в-городе» – красивый, элегантный и, несомненно, богатый.

– Милая девушка, – он заговорил так спокойно, как будто продолжил давнее знакомство, – удивительно удачный день сегодня. Подумать только, в крошечном городе я вдруг встречаю прекрасную даму в платье ровно того же оттенка, что и мой автомобиль. Это знак. Позвольте пригласить вас на чашечку кофе по такому случаю. И вас. – Тут он впервые посмотрел на Костика.

И совершенно неожиданно ему подмигнул. Вдруг показалось, что между ними установилось понимание, искра мужской солидарности мелькнула, и вовсе не заезжий хмырь нагло клеит его Стэлку, а какой-то добрый старший друг решил помочь младшему, вправить мозги девчонке, а потом отойти в сторону. Если бы у Костика был брат, он точно так же поступил бы…

Но Стэлла не заметила мгновенного обмена взглядами, она приняла все за чистую монету:

– И куда же мы поедем? В «Дакар» или прямо к «Максиму»? – Хорошо спросила, насмешливо и опытно, только с голосом в конце не справилась, он прозвучал высоко и радостно, но никто вроде не заметил.

– Здесь в окрестностях есть частный клуб, туда-то я и ехал, но немного сбился с пути. Глупейшая история: прямо перед поездкой уволил своего шофера за пьянство. Пришлось сесть за руль самому и немного поплутать с непривычки, но сейчас я разобрался в карте и готов отвезти вас. Вас и вас. – Он снова улыбнулся Костику, шутовски поклонился Стэлле и открыл дверь.

Парень было собрался влезть, но опомнился, пропустил вперед свою звезду, которая от волнения сбилась с шага, переступила с ноги на ногу, но справилась и достойно уселась в высокий, обитый бежевой кожей салон. Костик забрался следом, излишне резко захлопнул дверцу и огляделся, ослепленный кинематографической роскошью окружающего.

– Фигасе, в сказку попали…

– Молчи, дурак, – прошипела Стэлла, но она напрасно волновалась: водитель был отделен от них стеклянной зашторенной перегородкой и ничего не мог услышать.

Машина тронулась, как и ожидалось, бесшумно.

Они перебежали через дорогу и молча пошли вдоль парковой ограды. Начинать разговор, чтобы поссориться, не хотелось, но было понятно, что любая фраза, сказанная одним из них, выльется в склоку. Точнее, она станет наскакивать и упрекать, а он вяло огрызаться. Два человека, связанные взаимными обязательствами, живущие под одной крышей уже много лет и вот теперь идущие рядом по широкому тротуару, стараясь не соприкасаться, могли они хоть немного помолчать?! Но проблемы, проблемы, они никуда не деваются, даже если не говорить о них. «А ведь такой прекрасный вечер мог быть», – думала Вера. Антон, судя по всему, думал о том же.