Роман Третьяков: Любовь за деньги. П… роману с Бузовой

– Ты забыла сказать, что мне еще плевать на все плюшевые тапки, носки и трусы, которые ты мне подарила.

– Нет, ты просто больной! – Она замахнулась и постаралась влепить пощечину, но я вовремя отклонился, и ее рука со всего размаха шлепнула аквариум. Я схватил ее за руку и подтянул к себе.

– Сколько ты всего для меня сделала! Спасибо тебе огромное! Я очень благодарен! – Я уже не замечал, что ору. – Ты действительно много всего для меня сделала! Сидишь в периметре по два дня в неделю, а остальное время проводишь в Питере на учебе! Тебе за это платят нехилые бабки, которые я для тебя выбил ценою своего участия в шоу. Ты издаешь книги, которые пишу за тебя я. И в благодарность за все это я регулярно слышу, что я тебе должен какие-то деньги, что я тебе не отдаю какие-то контракты, что я причина всех твоих неудач на проекте! Как здорово! Я очень счастлив, что теперь, после твоих трудов, каждый телезритель в нашей стране, который меня узнает, считает своим долгом известить меня о том, что я рогоносец! Спасибо! Единственное, что тебя спасает, – твои фанаты, которые в тебе души не чают и думают, так же как и я, идиот, что ты хорошая, добрая фея, такая девочка-ангелок. Бедные люди пишут тебе вагоны СМС, мешками отсылают в твою поддержку деньги! Как же они расстроятся, когда узнают что их три года жестко нае…ывали и выдавали им б…дь за мать Терезу!

– Ты конченый ублюдок! – Оля вырвалась и со всей силы зашвырнула в меня меню. – Ты тварь, какой я в жизни не встречала! – В меня полетели палочки, использованные салфетки, соевый соус. Она орала на все кафе, а мне снова казалось, что мир замер в ожидании развязки. – Ты… ты… ты… – Оля не могла выговорить из-за конвульсий от рыданий. – Ты сам мне говорил: не верь, что говорят в периметре! Не верь! И я не верила! Ты говорил, не поддавайся на провокации организаторов, а теперь ты сам жертва редакторов шоу!

– Пусть так! Я жертва редакторских провокаций! Нижний Новгород редакторы придумали? Засосы с Чижевским тоже редакторы придумали? Твои отношения с Каримовым – снова редакторы? Трусы дома у Алессандро редакторы оставили?

– Ты совершаешь огромную ошибку! Ты приписываешь мне то, чего я не делала! Ты своими руками рушишь отношения, которые мы так долго создавали! Это даже больше чем отношения, ты разрушаешь веру!

– Заткнись! – проорал я, замахнулся и уже собирался со всей силы влепить ей по лицу… но вовремя вспомнил, что мы в кафе. – Значит, так. – Я выдохнул и начал говорить совершенно спокойно, снимая с себя салфетки, вытирая ими разлитый по белой рубашке соус. – Для начала присядь и вытри сопли, а то мы слишком привлекаем внимание. Смотри, все корейцы перестали роллы крутить. Все корошо! Все корошо! – Я щурил глаза и кланялся поварам. Они заулыбались и продолжили работать. – Я кое-что понял. Да присядь ты! – Я прикрикнул, и только тогда Оля послушно села. Выглядела она очень живописно. Размазанная по лицу тушь, заплаканные глаза, красный мокрый нос. На столе гора использованных ею салфеток. Она была похожа на заплаканного Деда Мороза с гримом Мерлина Менсона. – Послушай меня внимательно и без криков, а то нас выпрут отсюда, как вшивых котят. – Оля сидела молча, иногда всхлипывая. – Успокоилась? Прекрасно. Тогда еще один очень важный момент. Выслушай меня внимательно, не перебивай и не причитай. После того как ты подписала контракт, после наших скандалов по телефону, после всего того, что я видел в твоем исполнении по телевизору, у меня к тебе не осталось ничего, кроме разочарования. Речи о моем возвращении на проект быть не может… – Я добрал воздуха и продолжил: – Как ты уже догадываешься, есть еще одна причина, по которой я не вернусь… У меня появилась девушка… Несмотря на то что мы встречаемся всего три недели, мне кажется, что это серьезно. Я думаю, это любовь. – Оля окаменела, и губы затряслись, глаза наполнились слезами. Она больше не рыдала, просто безмолвно плакала. Мы просидели так несколько секунд: я смотрел на нее, а она на меня. Мы все понимали, мы взрослые люди, и все же каждый из нас до конца надеялся на другой финал. Я сделал паузу, Оле было очень сложно, дождался, когда у нее умрет последняя надежда на то, что это розыгрыш, я набрал воздуха и продолжил: – Я вижу, как сильно ты хочешь там остаться, мне, конечно, противно от этого, но ничего не поделать. Ты делаешь все для того, чтобы выставить меня ублюдком, который тебя там бросил, при этом хочешь остаться хорошей, милой, слабой. Пусть будет по-твоему, но из меня дурака лепить не надо. Я не дам тебе это сделать. Выход из сложившейся ситуации только один. Через пару дней я приду на Лобное место и расскажу правду, что у меня появилась девушка, что я тебя больше не люблю и мы расстаемся. На проект я больше реально не вернусь, и отношений между нами больше никаких не будет. Это конец. – Оля внимательно слушала, даже всхлипывать перестала. – Ты поревешь неделю-другую, зритель поревет вместе с тобой, а потом у тебя развяжутся руки. Делай что хочешь, и никто тебя не осудит. Более того, все будут искренне тебя жалеть, переживать, будут слать СМС, голосовать за тебя на конкурсах и думать, какой Роман подлец, что бросил такую умницу. Все как ты любишь.