Олег Рой - Одно чудесное пари

– Другого поставим.

– Михал Викторыч, – взмолился директор по персоналу, – где же я сейчас другого прораба возьму? Да еще такого, как Сидоренко? Он же у нас лучший, такие на вес золота, можно сказать.

– Расслабься! – Еремин сделал успокаивающий жест. – С этим уже все решено, у меня есть человек на примете. Меня за него брат двоюродный попросил. Серега всю жизнь на флоте, вот и хлопочет за своего бывшего сослуживца.

Михаил отметил застывшее на лице собеседника уважительно-заинтересованное выражение и продолжил:

– Парня этого зовут Георгием Капитоновым. Его из-за какого-то происшествия списали на берег. Вовка клянется-божится, что ничего криминального – просто так обстоятельства сложились. Очень просил за него. Говорит, мужик толковый, энергичный и весьма надежный – не подведет. Встречался я с этим Капитоновым тут на днях – по виду парень и впрямь толковый. Я подумал-подумал и решил: назначим его прорабом в Вешняки. Специального образования у него, конечно, нет, но дело знает – держал свою фирмочку, которая занималась ремонтами. Он к тебе в одиннадцать придет, ты уж не тяни там с оформлением. Времени вообще нет.

– А справится он? – покачал головой Ковальчук. – Все-таки отделка многоэтажного дома – это не ремонт квартирки…

– Будем надеяться, что справится, – заверил Михаил Викторович. – Все осуществимо. А если кажется неосуществимым, то просто потребует чуть больше времени и усилий.

Некоторое время директор по персоналу сосредоточенно молчал, машинально поглаживая лысину.

– Может, вы и правы, – задумчиво проговорил он после долгой паузы. – Может, это и хорошо, что он с флота. На флоте дисциплина – первое дело, а дисциплина нашему, извините за выражение, контингенту очень нужна. А эти наши… горе-строители из Средней Азии, Молдавии, или даже из Украины… Норовят ничего не делать, а деньги любят получать. Чуть отвернешься – всю стройку разворуют и из-под полы продадут на сторону.

– Ой, Андрей, кончай ты со своим шовинизмом, – поморщился Михаил Викторович. – Все мы одинаковые, что из Украины, что из Средней Азии, что нерусские, что русские… Да и что такое – русские? Как говорил великий классик, в народе нашем чудь начудила и мерь намеряла. А ты… эх! По-человечески нужно к людям подходить, с вниманием. Вот я дочь свою пытаюсь этому научить, и – никак, – неожиданно пожаловался он. – Растет этакой гламурной штучкой, на всех, кто не такой, как она, свысока смотрит. Хотя, конечно, в этом я и сам виноват. Избаловал. Но кто бы этого не сделал на моем месте? Это же такое счастье, когда к тебе успех приходит, когда то, что ты делаешь, и людям нужно, и вдобавок хорошо вознаграждается! Конечно, мы с женой были довольны, когда зажили в достатке. Ира все повторяла: «Примерь на себя счастье – оно тебе очень к лицу!» Ну, и дочке старались дать все, что могли. И даже больше. А теперь вот плоды пожинаем.

Тут он запнулся на полуслове и запоздало понял, что разоткровенничался явно не в том месте и не с тем собеседником. У Ковальчука был совершенно растерянный вид, он, похоже, понятия не имел, как правильно реагировать на внезапное доверительное признание босса. И Еремин успокаивающе махнул рукой.

– Извини, что-то я разболтался не ко времени. Иди, не буду больше тебя задерживать.

Ковальчук торопливо ретировался. Едва за директором по персоналу закрылась дверь, как у Михаила в кармане пиджака зазвонил мобильник. Это был «второй», или «личный», аппарат, которым Еремин никогда не пользовался для деловых переговоров, номер знали только друзья и родственники.

Кинув взгляд на дисплей, Михаил Викторович усмехнулся не без горечи. Дочка. Легка на помине. Не иначе, Марго срочно понадобились деньги. Другого повода поговорить с отцом у нее не бывает. Ни по телефону в разгар рабочего дня, ни дома, в тихий семейный выходной, когда Марго изредка вспоминает, что у нее есть родители.

– Слушаю тебя, – сухо проговорил Еремин в трубку. О его переживаниях по поводу дочери, что она выросла чужим человеком, избалованным, равнодушным и меркантильным, никто не должен догадаться. Там сейчас она, Маргарита.

– Папуль, – нежно пропела Марго в трубку, – у меня к тебе очень важное дело.

Еремин невольно усмехнулся. Правду говорят, что, когда у мужчины рождается сын, мужчина становится отцом. В крайнем случае, батей. А когда рождается дочь – папулей.

– Сколько тебе нужно? – сдержанно поинтересовался Михаил Викторович.