Наталья Нестерова: Полина Сергеевна

Они ждали сына, молча теряясь в догадках. Догадки были настолько несуразны и страшны, что язык не поворачивался произнести их вслух.

Пришел Арсений. Только переступил порог, родители выскочили в прихожую, отец спросил:

— Где ты был?

Полина Сергеевна, интуитивно опасаясь вранья сына, выпалила:

— Я звонила репетиторам.

— Можно руки помыть? — с непонятным вызовом спросил Сеня.

— Конечно, — развернулся и ушел в комнату отец.

Они ждали его, сидя рядышком на диване. Сенька не прошел в комнату, а прислонился к косяку, руки засунул в карманы. Полине Сергеевне показалось, что руки его дрожат. Однако на лице никакого страха не было.

— Папа и мама, не волнуйтесь, пожалуйста. Я женюсь, и у меня будет ребенок.

Полина Сергеевна часто встречала в романах и слышала в разговорах выражения: «Это было точно не со мной… будто во сне… как в дурном кино». Она считала их фигурами речи, не более. Но сейчас пережила именно такое раздвоение: словно ее сознание вылетело из нее, унеслось, и осталась только оболочка, легкая и пустая, как мешок, из которого вытрясли содержимое. С Олегом Арсеньевичем происходило нечто подобное.

— Еще раз! — попросил он. — Что ты сказал? Повтори.

— Я женюсь, и у меня будет ребенок.

— Этот бред мне снится? — повернулся к жене Олег Арсеньевич.

— Мне тоже? — пробормотала Полина Сергеевна.

— Это не бред, а факт, который вы должны принять, — отчеканил Сеня. — …Или не принять. Но мое решение окончательное.

Полина Сергеевна знала это выражение лица, но прежде видела его только у мужа. Когда Олег смотрел вот так холодно и сердито, когда в его глазах сверкала сталь, губы поджимались, ноздри напрягались — с ним было бесполезно что-либо обсуждать. Уговаривать, доказывать, убеждать — бессмысленно. И слезы не помогали, только вызывали еще большее раздражение. Его нужно было оставить в покое, дать возможность остыть, подумать, дождаться, когда пропадет упрямый настрой любое ее замечание принимать в штыки. Через час, на следующий день, через неделю он сам вернется к проблеме или сможет спокойно выслушать аргументы жены.

Однако сейчас Полина Сергеевна не могла отложить разговор.

— На ком? — спросила она. — На ком ты женишься?

— На Юсе.

Родители опять посмотрели друг на друга: разве может быть, чтобы мальчик вдруг сошел с ума?

— На Юсе, — повторил сын. — Она хорошая, очень хорошая. Вы ее не знаете. Я ее очень люблю, и она беременна, у нее будет… этот… сын… или дочь… То есть у нас…

Олег Арсеньевич быстрее жены пришел в себя.

— Сенька, ты идиот? — спросил он. — Больной? Кретин?

— Я так и знал, так и думал! Не ждите меня, ночевать не приду. — Сенька развернулся, ушел, хлопнув дверью.

Оглушенные Полина Сергеевна и Олег Арсеньевич несколько минут молча смотрели друг на друга. Точно ждали успокаивающего ответа на немой вопрос: «Это мне снится? Этот бред ведь не на самом деле?»

— Ущипни меня, — попросила Полина Сергеевна.

— Да тут хоть исчи… исщипайся, — запутался Олег Арсеньевич. — Он вскочил и лихорадочно зашагал по комнате. — У нас сигареты есть?

— Ты не куришь, — напомнила Полина Сергеевна.

— Тогда водки или коньяка… Где-то была моя старая трубка и табак… — Он открывал шкафы, хлопал дверцами. — Почему у нас в доме никогда ничего нельзя найти? Черт знает что! Когда-нибудь будет порядок или нет? Это все ты! Вырастила маминого сынка! Кудахтала над ним, как курица. Докудахталась!

Полина Сергеевна закрыла лицо руками и заплакала. Олег Арсеньевич искал врага, в которого можно вцепиться, — истинно мужской способ борьбы со стрессом. Но убитая горем Поля не была врагом, и поднимать на нее руку, обвинять — подло.

Олег Арсеньевич опомнился, подсел к жене, крепко обнял ее:

— Прости! Прости меня, сам не знаю, что несу.

Они провели бессонную ночь: то замолкали надолго, то наперебой доказывали друг другу невозможность, абсурдность того, что заявил Сенька.

Разговор с сыном состоялся в пятницу вечером. В субботу утром отец позвонил ему и велел явиться домой для объяснений. Сенька приехал, такой же нахохленный, ощетинившийся — чужой, как и накануне. Выяснилось, что он встречается с Юсей уже три месяца, что «репетиторские» деньги тратил на подарки ей, на походы в рестораны и клубы.

— Это воровство! — сказал Олег Арсеньевич. — Чистой воды обман и воровство! Ты врал нам и крал наши деньги!

— Считайте как хотите, — насупился Сенька.

— А чего ты ждал? — взорвался Олег Арсеньевич. — Что будешь воровать, бражничать, первую попавшуюся подзаборную шлюху приведешь к нам в дом…